Истина с точки зрения диалектического материализма. Немецкая классическая философия

Теории истины (классическая, когерентная, прагматистская, конвенциональная, диалектико-материалистическая). С какими трудностями столкнулась классическая концепция истины?

Истина - есть соответствие представлений или утверждений реальному положению дел, т. е. соответствие наших знаний действительности. Действительность в данном определении понимается очень широко:

• а) объективная реальность (внешний мир);
• б) субъективная реальность (внутренний духовный мир);

Согласно классической концепции, истина есть знание, соответствующее действительности. С точки зрения такого подхода, главным свойством истины является объективность - независимость от человека. Например, Аристотель определял истину как соответствие знания предметам (корреспондентская теория).

Согласно когерентной теории, истина - есть знание, согласованное с уже имеющимися теориями (Гегель).

С точки зрения прагматизма, истина - знание, ведущее к успешному действию. Критерием истины является полезность, эффективность (Ч. Пирс, У. Джеймс, Д. Дьюи).

Согласно конвенционализму, истина является результатом соглашения ученых по выбору наиболее целесообразной и удобной в использовании научной теории (А. Пуанкаре).

Диалектико-материалистическая концепция истины дополняет и развивает классическую концепцию. Она включает в себя представления об объективной истине, абсолютной и относительной истине, конкретности истины.

Объективная истина - такое содержание наших знаний, которое не зависит от воли и сознания людей и которое адекватно отражает предметы и явления действительности.

Объективная истина включает в себя абсолютную и относительную истину.

Абсолютная истина - это 1) полное, исчерпывающее знание о мире; 2) элементы знания, которые не подлежат изменению и уточнению в будущем.

Относительная истина - 1) неполное, не исчерпывающее знание о мире, 2) элементы знания, которые будут в дальнейшем уточняться, развиваться.

Классическая концепция истины столкнулась со значительными трудностями.

Первая трудность связана с понятием действительности. Чтобы иметь возможность сопоставлять знание с действительностью, мы должны быть уверены в ее подлинности. А уверенности как раз нет, потому что мы сравниваем наше знание не с самой действительностью, а с нашим восприятием ее. Наши восприятия, сформированные образы не могут быть независимы от наших познавательных способностей. Круг замкнулся.

Вторая трудность связана с необходимостью уточнения самого понятия «соответствие». Ведь отношения между мыслями и действительностью не являются простым соответствием. Мысль, образ - не копия действительности, а сложное идеальное образование, которое имеет многоуровневую структуру. Реально мы сравниваем знания с фактами, но сами факты так же выражаются в утверждениях. Следовательно, мы устанавливаем лишь соответствие одних утверждений другим.

Третья трудность вызвана проблемами соответствия как такового. Как быть с утверждениями типа «все имеет причину», «энергия не уничтожается»? С какого рода конкретными объектами или фактами можно соотнести эти утверждения, если они относятся ко всему на свете?

Четвертая трудность связана с наличием плюрализма истин. К примеру, человек изучает науки: биологию, медицину, антропологию, социологию, экономику, этику и т. д. Каждая из них дает свое знание о человеке, которое невозможно объединить в одно целое или предпочесть одно другому.

Трудности классической концепции еще более очевидны на фоне обнаруженных в ней логических парадоксов. К примеру, парадокс лжеца. Если лжец утверждает о самом себе: «Я лгу», то он описывает факт своего неискреннего поведения. Вместе с этим его высказывание достоверно, поэтому истинно. Следовательно, лжец - достопорядочный человек, потому что он говорит истину.

В основе марксистско-ленинской теории познания лежит при знание объективного существования материального мира и его отражения в человеческом сознании.

Но если мир существует объективно, вне нас и независимо от нас, то и его верное отражение в сознании, то есть наши истинные знания о предметах, явлениях реального мира, по своему содержанию также объективны, независимы от воли и сознания людей. Ведь мыслить человек может только о предметах, явлениях или их элементах, реально существующих. А это значит, что в наших мыслях содержится очень много того, что зависит не от нас, а от самих предметов, о которых мы мыслим.

В. И. Ленин говорил, что объективная истина - это такое содержание человеческих знаний, которое не зависит от сознания и воли людей и соответствует отражаемым предметам, явлениям материального мира. Объективная истина есть правильное отраже ние объективной действительности в человеческих представлениях, понятиях, идеях и теориях.

Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней, писал К. Маркс. Поэтому наши ощущения, представления, понятия, поскольку они возникли благодаря воздействию материальных предметов на наши органы чувств, не являются плодом пустой фантазии, носящей исключительно субъективный характер. Они в своем содержании имеют такие стороны, моменты, которые отражают предметы, явления материального мира. Но поскольку наши мысли представляют собой предметы, «пересаженные в человеческую голову и преобразованные в ней», они содержат в себе нечто такое, что привнесено в них сознанием человека, то есть элементы, моменты субъективного. Наличие элементов субъективного в мыслях объяс няется тем, что познание объективного мира есть всегда челове ческое познание. Отсюда следует, что глубина и достоверность отражения материального мира в сознании в известной мере зависят от познающего, от уровня его развития, от наличия у него опыта и знаний, от личных способностей исследователя.

Ощущения, представления, понятия, говорил В. И. Ленин, это субъективные образы объективных предметов материального мира. Эти образы нельзя назвать ни абсолютно тождественными с пред метами, которые они отражают, ни абсолютно отличными от них.

В связи с этим возникает вопрос: дает ли объективная истина полные, исчерпывающие знания о предмете, или в ней содержится неполное, приблизительное знание о нем? Правильно отвечает на этот вопрос марксистско-ленинское учение об абсолютной и отно сительной истине.

Абсолютная истина - это такая объективная истина, которая содержит в себе полное и всестороннее знание сущности предметов, явлений материального мира. В силу этого абсолютная истина никогда не может быть опровергнута. Познавая предметы, явления, закономерности объективного мира, человек не может постичь абсолютную истину сразу целиком, окончательно, а овладевает ею постепенно. Движение к абсолютной истине совершается через бесчисленное множество относительных истин, то есть таких поня тий, положений, теорий, которые в основном верно отражают явления объективной действительности, но в процессе развития науки и общественной практики непрерывно уточняются, конкретизируются, углубляются; они составляют момент, сторону, сту пень на пути к овладению абсолютной истиной.

Абсолютная истина, писал В. И. Ленин, «складывается из сум мы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раз двигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» 1 .

Пределы нашего познания исторически ограничены, но по мере развития и совершенствования практики человечество все время приближается к абсолютной истине, никогда не исчерпывая ее до конца. И это вполне понятно. Объективный мир находится в непре рывном процессе движения и развития. На любой ступени этого развития мысль человека не в состоянии охватить все многообразие сторон вечно развивающейся действительности, а способна отра зить мир лишь частично, относительно, в границах, обусловленных развитием науки и общественной практики.

Это, однако, не значит, что абсолютная истина представляет собой какой-то заведомо недосягаемый идеал, к которому человек может только стремиться, но никогда его не достигнет. Между

абсолютной и относительной истинами не существует пропасти, непроходимой грани; своей стороной абсолютная истина входит в каждую объективную истину, в каждое подлинно научное положение, в каждую научно обоснованную теорию. Но объек тивная истина содержит в себе моменты и относительности, не полноты.

В работе «Материализм и эмпириокритицизм», обобщая марк систское учение о соотношении абсолютной и относительной исти ны, В. И. Ленин писал: «С точки зрения современного материализма, т. е. марксизма, исторически условны пределы приближе ния наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безуслов но существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно то, что эта картина изображает объективно существующую модель. Исторически условно то, когда и при каких условиях мы по двинулись в своем познании сущности вещей до открытия ализари на в каменноугольном дегте или до открытия электронов в атоме, но безусловно то, что каждое такое открытие есть шаг вперед «безусловно объективного познания». Одним словом, исторически ус ловна всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеологии (в отличие, например, от религиозной) соответствует объективная истина, абсолютная природа» 1 .

Существо марксистско-ленинского учения об абсолютной и от носительной истине в том и состоит, что оно рассматривает относи тельную истину как момент, этап, ступень познания абсолютной истины. Поэтому всякая подлинно научная истина представляет собой в одно и то же время и абсолютную истину, поскольку она в основном правильно отражает определенную сторону объективного мира, и относительную истину, поскольку она отражает эту сторону объективной действительности неполно, приблизительно.

Диалектико-материалистическая трактовка абсолютной и отно сительной истины имеет важное значение для борьбы против релятивизма (от лат. ге1а1гуиз - относительный), который не признает объективности научных знаний, преувеличивает их относительность, подрывает веру в познавательные способности мышления и в конечном счете ведет к отрицанию возможности познания мира.

Но борьба против релятивизма не означает отрицания вообще относительного характера той или иной истины. В. И. Ленин ре шительно подчеркивает, что материалистическая диалектика признает относительность наших знаний, но не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к абсолютной истине.

Марксистско-ленинское учение об истине направлено не только против релятивизма, но и против догматиков, считающих, что наши знания состоят из «вечных» и неизменных истин. Оно решительно отвергает метафизический взгляд на истину как на собрание закон ченных, неизменных положений, которые остается только заучить и применять во всех случаях жизни. Подчеркивая огромное значение, которое имеют в процессе познания законы, понятия, общие теоретические положения и т. п., диалектический материализм вместе с тем отмечает, что их нельзя абсолютизировать. Даже такие общие положения, истинность которых доказана и проверена прак тикой, нельзя применять к частным случаям формально, без учета конкретных условий данного явления.

Поскольку мир находится в состоянии непрерывного измене ния, развития, обновления, то и наши знания о нем »е могут быть абстрактными, неизменными, пригодными на все времена и для всех случаев жизни. Человеческое познание представляет собой непрерывный процесс уточнения старых и раскрытия новых, ранее неизвестных сторон объективного мира. Чтобы отражать непрерыв ное развитие действительности, наши знания должны быть гибкими, подвижными, изменчивыми. Новое, зарождающееся очень часто не укладывается в рамках старых, привычных понятий и представлений. В старые истины нужно непрерывно вносить измене ния, уточнения, отражающие новые закономерности, которые не сет в себе рождающееся, новое.

ИСТИНА - соответствие между человеческим знанием и предметом его. Диалектический материализм понимает истину как исторический процесс отражения вечно развивающейся действительности человеческим сознанием.

Материализм и идеализм различаются не только по решению вопроса о том, что является изначальным - дух или природа, - но также и по второй стороне основного философского вопроса: могут ли наши представления и понятия быть верными отражениями действительности.

Диалектический материализм рассматривает познание как исторически развивающийся процесс все более глубокого и полного постижения законов развития природы и общества, все более и более верного отражения действительности. Агностицизм отрицает возможность познания объективного мира. Агностики утверждают, что нам всегда даны лишь наши субъективные переживания и поэтому невозможно определить существует или нет внешний мир.

Субъективные идеалисты отождествляют объективную действительность со своим сознанием.

Объективный идеализм считает подлинной действительностью понятие разума. С его точки зрения, не понятие отражает действительность, а «внешняя реальность отвечает своему понятию».

Проблема истины в истории философии. Проблема истины и ее критерия всегда была одним из важнейших вопросов философии. Первые греческие философы-материалисты еще не сознавали всей сложности проблемы истины и считали, что истина дается непосредственно восприятием и размышлением. Но и они уже понимали, что сущность и видимость вещей не всегда совпадают. Так, Демокрит (см.) пишет: «по видимости сладкое, горькое, теплое, холодное, цвета; в действительности же - атомы и пустое пространство». Софисты во главе с Протагором (см.) выдвинули учение о субъективности истины. Объективная истина ими поэтому отрицалась. По определению Протагора, «человек есть мера всех вещей». Противниками крайнего субъективизма софистов выступили Сократ и Платон (см.). Но, отражая интересы уходивших с исторической сцены аристократических групп, Сократ и Платон пошли по пути идеалистического решения проблемы познания. Человек, по мнению Сократа, «должен смотреть в себя, чтобы знать, что есть истина». По мнению объективного идеалиста Платона, постижение истины осуществляется лишь через мышление, очищенное от «плевел» чувственного восприятия.

Сама истина понимается как абсолют, достижимый благодаря тому, что мысль легко постигает то, что ею же самой произведено, т. е. вечный и неизменный мир идей. Критерий истины состоит в ясности и отчетливости наших мыслительных понятий.

Аристотель (см.), колебавшийся между материализмом и идеализмом, острее идеалистов понимал проблему отношения знания к внешнему миру. Его натурфилософия близка материализму, и в ней он фактически стремится к научному познанию истины. Аристотель дал широкую критику платоновского учения oб идеях, но в решении проблемы истины все же оказался весьма близок Платону. Предметом истинного знания для Аристотеля может быть только необходимое и неизменное и познается истина через мышление.

Развивающийся в условиях разложения греко-римской культуры скептицизм (Секст Эмпирик во 2-3 вв. хр. э.) подорвал авторитет научного мышления и тем облегчил крепнувшей церкви ее классовую задачу - укрепление авторитета веры и откровения.

Средневековая философия учила, что бог есть единственная и вечная истина, для постижения которой должно углубиться в себя, ибо подлинная истина дается не во внешнем опыте, а через откровение. В эпоху начинающегося упадка феодализма, в 13 в., появляется учение о двойственной истине, признававшее независимость научной и философской истины от религиозной. Некоторое положение может быть верно с точки зрения философии и ложно с точки зрения религии, теологии, и наоборот. Это учение выражало стремление вырваться из пут безграничного авторитета поповщины, но не осмеливалось еще открыто опровергать религиозные истины.

Материализм нового времени в борьбе со схоластикой выдвигает естествознание как единственную подлинную науку. Бэкон (см.) признает чувства, а не откровение, непогрешимым источником знания. Единственно правильным путем для раскрытия истины, т. е. действительных законов природы, Бэкон считает опыт. Бэкон указывает, что для раскрытия истины люди должны преодолеть массу предрассудков и заблуждений. Но Бэкон понимает истину метафизически, только как абсолютную истину. Локк (см.), дав глубокую критику теории врожденных идей и обосновывая опытное происхождение человеческого знания, однако стоит на дуалистической позиции в решении проблемы познания. Познание истины происходит, по Локку, как через согласование наших чувственных переживаний или идей, так и в результате внутренней деятельности души или рефлексии. Отсюда Локк приходил к признанию божественного откровения через откровение божества. Противоречия и непоследовательность Локка расчистили почву для субъективного идеализма Беркли (см.) и скептицизма Юма (см.).

Юм считает, что «сознанию даны только восприятия и ему ничего не может быть известно из опыта относительно связи этих восприятий с внешними объектами». Соответствие между ходом явлений в природе и последовательностью наших представлений возможно только благодаря привычке, управляющей всем нашим знанием и всеми нашими действиями. Таким образом ни о каком объективном, истинном научном знании не может быть и речи. Истина, по мнению Юма, непостижима ни рационалистическим, ни сенсуалистическим путем.

Проблема истины составляет центральное ядро философии Канта (см.) . Философия Канта ставила своей задачей исследовать, в какой степени мышление способно вообще доставлять нам познание истины. Считая чувственное знание недостоверным, Кант утверждает, что истинным является только априорное знание, не зависящее от опыта. Математика является для Канта образцом безусловно достоверного знания, приобретенного независимо от какого-либо опыта.

Признавая существование объективной реальности «вещи в себе», Кант в то же время считает ее непознаваемой. Разум является законодателем только в области явлений, и его законы не имеют никакого отношения к «вещам в себе». Объективным знанием является для Канта не знание, соответствующее объекту, а общезначимое знание, делающееся объективным благодаря неизменному единству (апперцепция) нормального человеческого сознания. Критерий истины для Канта лежит «во всеобщих и необходимых правилах рассудка», и «то, что противоречит им, есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, т. е. самому себе». Объявив мир вещей вне нас хоть и существующим, но навсегда принципиально непознаваемым, Кант по существу не вышел из пределов субъективизма в решении проблемы истины. Знание не выходит за пределы явлений и зависит целиком от познающего субъекта.

Ленин говорит: «Конечный, преходящий, относительный, условный характер человеческого познания (его категорий, причинности и т. д. и т. д.) Кант принял за субъективизм , а не за диалектику идеи (=самой природы), оторвав познание от объекта» («Философские тетради», стр. 198). Кант сам признается, что он «ограничил область знания, чтобы дать место вере».

Против крайнего субъективизма критической философии Канта выступил с системой абсолютного объективного идеализма Гегель. Гегель поставил своей задачей не отбросить содержание конкретного реального мира, подобно Канту, а вобрать это содержание в свою систему, не вынести внешний мир за пределы познания, а сделать его объектом познания.

Он подверг уничтожающей критике кантовский анализ способности познания до и независимо от процесса познания; он сравнивал эту установку с попыткой научиться плавать, не входя в воду. Познавательные способности человека раскрываются во всей истории познания, а «настоящая форма истины может быть лишь научной системой ее». В отличие от всей предшествовавшей метафизической философии, понимавшей истину как нечто законченное, раз навсегда данное, как данную, готовую, отчеканенную монету, Гегель впервые рассматривает истину как процесс. В «Феноменологии духа» он рассматривает историю познания, развивающуюся и поднимающуюся от низших ступеней (чувственная достоверность) до высшей философии абсолютного идеализма. Гегель вплотную подходит (но лишь подходит) к пониманию, что путь к истине лежит через практическую, целесообразную деятельность человека. Всю прошлую философскую мысль Гегель впервые рассматривает не как «галерею заблуждений», а как последовательные ступени познания истины. Гегель пишет: «Лишь единство противоположностей есть истина. В каждом суждении есть истина и ложь».

Энгельс оценивает гегелевское учение об истине так: «Истина, которую должна была познать философия, представлялась Гегелю уже не в виде собрания готовых догматических положений, которые остается только зазубрить, раз они открыты; для него истина заключалась в самом процессе познавания, в длинном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на высшие, но никогда не достигающей такой точки, от которой она, - найдя так называемую абсолютную истину, - уже не могла бы пойти дальше» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 637).

Но Гегель был идеалистом и считал сущностью вещей объективную мысль. Мышление находит, по его мнению, в предмете то содержание, которое оно само же произвело и познало. Поэтому проблема истины разрешается Гегелем очень просто, как нечто само собой разумеющееся: наш разум познает лишь разумное содержание природы и через него приходит к абсолютному знанию. Маркс говорит, что истина для Гегеля - «автомат , который сам себя доказывает» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 102). И хотя Гегель впервые рассматривал истину как процесс, однако идеализм привел его к признанию, что процесс может завершиться и абсолютная истина может быть познана. Гегель сам и заявил, что абсолютная истина дана в его - Гегеля - философии. Критерием истины для Гегеля является деятельность разума. Мышление само по себе дает одобрение и признает предмет соответствующим ему.

Решение проблемы истины диалектическим материализмом. Исходя из признания объективной реальности вне нас находящегося мира и отражения его в нашем сознании, диалектический материализм признает объективную истину, т. е. наличие в человеческих представлениях и понятиях такого содержания, «которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 100). Ленин разоблачает реакционный, антинаучный характер всяких теорий, отрицающих объективную истину. Махизм, подменяющий понятие «объективный» понятием «общезначимый», стирает различие между наукой и поповщиной, ибо религия до сих пор «общезначима» в большей степени, чем наука. Для материалиста же лишь наука способна давать объективную истину. Ленин пишет, что «всякой научной идеологии (в отличие, например, от религиозной) соответствует объективная истина, абсолютная природа» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 111).

В понимании объективной и абсолютной истины диалектический материализм коренным образом расходится с механическим. Механический, метафизический материализм также признает существование объективной истины, являющейся отражением в нашем сознании внешнего мира. Но он не понимает исторического характера истины. Для метафизического материалиста это отражение может быть либо абсолютно правильным, либо абсолютно же ошибочным, ложным. Объективная истина следовательно может быть познана целиком и без остатка. Относительная и абсолютная истина таким образом отрываются друг от друга.

Диалектический материализм исходит из того, что отражение материального мира в нашем сознании носит относительный, условный, исторически ограниченный характер. Но эту относительность человеческого познания диалектический материализм не сводит к субъективизму и релятивизму. Ленин подчеркивает, что материалистическая диалектика Маркса и Энгельса включает в себя релятивизм, но не сводится к нему. Она признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине. Ленин писал, что человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в «целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике».

Энгельс вел беспощадную борьбу с признанием метафизических вечных истин [Дюринг (см.) и др.]. Но он отнюдь не отрицал абсолютной истины. Энгельс четко поставил вопрос о том, могут ли продукты человеческого познания обладать суверенной значимостью и претендовать на безусловную истинность, и дал на него столь же четкий ответ. «Человеческое мышление, - пишет он, - существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей… суверенность мышления осуществляется в ряде крайне несуверенно мыслящих людей… В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как и несуверенно… Оно суверенно и неограниченно по своим задаткам, по своему назначению, по своим возможностям, по своей исторической конечной цели; но оно несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 86 и 87).

Такое же диалектическое понимание проблемы истины развертывает Ленин. «Для диалектического материализма, - говорит он, - не существует непереходной грани между относительной и абсолютной истиной… исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно то, что эта картина изображает объективно существующую модель» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 111). Таким образом, абсолютность объективной истины выражается вовсе не в том, что истина достигает конечной вершины познания и окончательной полноты, за пределами которой уже ничего непоказанного не остается. Абсолютна истина именно потому, что она не имеет предела (постоянно развивается, переходя с одной ступени развития познания на новую, более высокую). Эти ступени развития абсолютной истины и представляют собой относительные истины. Наши знания лишь приблизительно верны, ибо дальнейшее развитие науки покажет их ограниченность, необходимость установления новых законов на место ранее формулированных. Но всякая относительная истина, хотя и неполно, но отражает объективную действительность. И в этом смысле каждая относительная истина заключает в себе абсолютную истину. Именно это дает возможность руководствоваться данной истиной в практике, хотя она и недостаточно полна.

Решение проблемы истины диалектическим материализмом не имеет ничего общего с релятивистской и агностической установкой в этих вопросах. Релятивизм (см.) относительность истины истолковывает субъективистски, в духе агностицизма. По его утверждению, мы не можем познать истину в ее объективном значении. Так, махисты, отрицая вообще возможность выйти за пределы наших ощущений и познать объективный мир, логически приходят к отрицанию объективной и абсолютной истины. Всякая истина, с их точки зрения, субъективна и относительна. Говорить об отражении в истине объективной действительности не приходится уже потому, что никакой объективной действительности не существует, или, по крайней мере, мы ее не можем познать. Следовательно все истины субъективны и равноправны. В области политики релятивизм представляет собой методологию беспринципного оппортунизма и двурушничества.

Агностицизм принципиально отрицает возможность познания объективной истины, кладет предел человеческому познанию, ограничивая его изучением лишь сферы собственных ощущений и отрицая возможность выхода за их пределы.

Диалектический же материализм хотя и утверждает относительность всякой конкретной истины, хотя и отрицает возможность исчерпания познания материи, но не кладет предела человеческому познанию, а, наоборот, обосновывает и доказывает его безграничные возможности.

Н. Овандер.

Конкретность истины. Истинность должна быть отличаема от формальной правильности. Ленин указывал, что возможно такое отражение, которое, схватывая некоторые стороны отображаемого, все же не является верным отражением, не является истиной. Известны ленинские слова «формально правильно, а по существу издевательство». Истинность, в противопоставлении формальной правильности, обозначает вскрытие всей глубины действительности. Истинное познание обеспечено только в том случае, когда изучаемое явление взято во всем его конкретном многообразии, во всех его «связях и опосредствованиях». На этом основании Ленин определяет сущность диалектического познания как развертывание всей совокупности моментов действительности. Только такое конкретное познание противостоит формально-правильному познанию, произвольно подбирающему те или иные факты или примеры для защиты любого положения и тем прямо извращающему действительность.

Конечно мы никогда не можем исчерпать всей совокупности фактов, но, как говорит Ленин, «требование всесторонности предостерегает нас от ошибок и омертвения». Поэтому истина является всегда конкретной истиной, отражающей явление в его специфичности, обусловленной данными конкретными условиями места и времени.

Ленин формулировал требование конкретного мышления как одно из основных требований диалектического материализма и жестоко критиковал за абстрактно-формальный подход к разрешению важнейших вопросов революционной борьбы пролетариата Р. Люксембург, Плеханова, Каутского и др.

В естествознании, так же как и в общественных науках, истина конкретна. Попытки трактовать самые простые утверждения вроде «2×2=4» в качестве «вечных» истин обнаруживают только пошлость утверждающих это, ибо они выдают за нечто развивающее науку то, что на самом деле очень скудно и плоско по своему содержанию. Сама природа, развиваясь, изменяется, и это не может не отразиться на фактических данных естествознания и на законах, формулируемых им.

Практика как критерий истины. Философская мысль до Маркса тщетно билась над решением проблемы истины между прочим потому, что она рассматривала познание вне практики, вне деятельности исторического человека, преследующего свои цели и активно воздействующего на окружающую природу для изменения ее в своих интересах. Материалистическая диалектика кладет практику, понимаемую прежде всего в ее общественно-историческом содержании, в основу своей теории познания. Практика является и источником познания и критерием истинности его. Если действия, совершаемые на основании той или иной теории, оказываются успешными, то тем самым подтверждается объективная верность отображения действительности в этой теории. Практика проверяет глубину и верность отображения действительности в знании.

В буржуазной философии также встречаются иногда указания на роль практики как критерия истины. Но понимание практики буржуазией коренным образом отличается от марксистско-ленинского. Практика понимается, во-первых, как субъективная, а не общественная и не историческая, во-вторых, как узкий вульгарный практицизм и делячество. Например, буржуазный прагматизм (см.) отождествляет истину с практикой, понимаемой как деятельность отдельного человека. В деятельности же человека прагматисты считают основным удовлетворение его эстетических, физических и др. потребностей. Истинным, с их точки зрения, является то суждение, которое «мне выгодно», которое «работает на нас». Исходя из этого субъективно-идеалистического толкования практики, прагматисты и религиозные переживания считают «выгодными» и, следовательно, истинными. Большая же часть буржуазных философских течений ищет критерий истины в самом процессе мышления. Для Канта критерием истины является всеобщность и необходимость суждений, для Богданова - общезначимость истины, для современных сторонников формальной математической логики (Рессель и др.) - логическое дедуцирование понятий одного из другого на основе математических законов.

Марксизм-ленинизм рассматривает общественно-историческую практику как нечто объективное, независимое от сознания отдельной личности, хотя полностью признает активную роль воли и сознания отдельных лиц и групп. В общественно-исторической практике классов достигается возможность проверить, насколько сознание отдельных людей или целого класса отражает действительность, познание какого класса способно дать отражение с наибольшей для данного уровня развития общества полнотой и правильностью отражения и познание какого класса на это неспособно. Ленин подчеркивает значение практики в процессе познания, как звена, ведущего от субъективной идеи к объективной истине, являющегося переходом первой во вторую, и изображает развитие истины в процессе исторического развития природы и общества следующим образом: «Жизнь рождает мозг. В мозгу человека отражается природа. Проверяя и применяя в практике своей и в технике правильность этих отражений (о практике), человек приходит к объективной истине».

Партийность истины. Поскольку познание истины связано с общественной, производственной практикой, постольку истина является классовой и партийной. Буржуазная философия трактует партийность как узкую, ограниченную точку зрения, неспособную подняться над групповыми интересами до общечеловеческой истины. Объективная истина является беспартийной и аполитичной. На этой же точке зрения стоят все лидеры 2-го Интернационала, также отрицающие классовость и партийность истины.

Диалектический материализм показывает, что только классовая партийная точка зрения пролетариата может последовательно и правильно отражать объективную истину, ибо только пролетариат, которому принадлежит будущее, заинтересован в наиболее правильном и глубоком изучении закономерностей объективного развития природы и общества. Буржуазия же в период всеобщего кризиса капитализма становится заинтересованной в искажении действительных отношений между классами, что приводит ее к неспособности правильно отражать всю объективную действительность. Буржуазная наука была способна отражать объективную истину в тот период, когда буржуазия была революционным и прогрессивным классом, хотя даже тогда она была неспособна дать такое глубокое и правильное отражение истины, которое может дать пролетарская наука. Современная же буржуазия открыто отказывается от большинства научных тенденций, содержавшихся (хотя зачастую в мистифицированной форме) в классической буржуазной философии и науке, и становится на путь откровенной поддержки поповщины. Это не значит, что буржуазная наука уже не в состоянии производить те или иные открытия, изобретения, верно определять те или иные фактические данные. Но в объяснении этих фактов, в философской основе, подводимой под это объяснение, т. е. именно в том, что определяет собой подлинную научность исследования, буржуазия обнаруживает свое бессилие и враждебность объективной истине.

Лит.: Маркс К., Нищета философии, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. V, М.-Л., 1929; Маркс о Фейербахе, там же, т. IV, М., 1933; Энгельс Ф., «Анти-Дюринг», «Диалектика природы», там же, том XIV, М.-Л., 1931; Ленин В. И., Сочинения, 3 изд., т. XIII («Материализм и эмпириокритицизм»), т. III («Развитие капитализма в России», предисловие ко второму изданию), т. XXVI («О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого», «Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина»), т. XVII («О праве наций на самоопределение»); его же, Философские тетради, [Л.], 1934; Сталин И., Вопросы ленинизма, 10 изд., [М.], 1935.

Г. Татулов

БСЭ 1-е изд., 1935, т. 29, к. 637-644

В каком отношении находится классическая концепция истины к диалектическому материализму? В самом общем виде ответ на этот вопрос можно сформулировать следующим образом: диалектико-материалистическое учение об истине является преемником классической концепции истины и вместе с тем представляет собой качественно новый этап в ее развитии.

Классическое понятие истины в снятом виде содержится в диалектико-материалистической трактовке объективной истины как знания, соответствующего объективному миру. Как отмечает Г. Д. Левин, этот момент

" D. O"Connor. The correspondence theory of truth, p. 103.

отражен практически во всех определениях истины, которые приводятся в советской философской литературе". Проанализировав работы советских философов, он подразделяет имеющиеся в них определения истины на четыре группы. В первую группу входят определения, характеризующие истину через понятие соответствия. Ко второй группе относятся определения, в которых понятие соответствия в той или иной форме уточняется на основе понятий отражения, адекватности, изоморфизма, гомоморфизма. В определениях третьей группы указывается, что истина представляет собой не просто знание, соответствующее действительности, но знание, обладающее рядом других дополнительных признаков - причинной обусловленностью, предметом, практической обоснованностью и т. д. К четвертой группе принадлежат определения, характеризующие истину как «правильное» отражение действительности. Определения этого рода носят тавтологический характер и выполняют не научную, а педагогическую функцию.

Нам хотелось бы подчеркнуть связь диалектико-материалистической теории истины не вообще с корреспондентскими теориями, а с классической концепцией истины, причем с материалистическим ее вариантом. Как уже отмечалось выше, в западной философии между понятиями «классическая теория» и «корреспондентская теория» часто ставится знак равенства. В этом мы могли убедиться из приведенных фрагментов работ О"Коннора, Поппера и др. Однако эти понятия, строго говоря, не совпадают.

То, что в зарубежной литературе обычно называют корреспондентской теорией истины, представляет собой просто схему определения понятия истины. Согласно этой схеме, если х соответствует некоторому у, то х является истинным, или символически: Сху>Тх. Здесь х и у представляют собой предложения, С - оператор соответствия, а Т - предикат истинности.

Такая схема является чрезвычайно общей. Она не определяет характера отношения соответствия, которое может быть самым различным. Мы можем допустить, например, что х - это некоторое предложение, а у - то, что утверждается х. В таком случае С - это семантиче-

" См. Г. Д. Левин. Теория соответствия и марксистская концепция истины. - «Практика и познание». М., 1973.

ское отношение, а Г - истина в семантическом, а следовательно, и в классическом смысле. Но можно также допустить, что х - это предложение, вопрос об истинности которого обсуждается, а у - другое предложение, представляющее формулировку некоторого принципа, например принципа экономии мышления. В этом случае С выражает согласованность х с у. В результате получается вариант когерентной теории истины, известной под названием концепции экономии мышления Маха: истинно то, что соответствует требованию экономной формулировки мысли.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что если схему Сху>Тх рассматривать как выражение существа корреспондентских теорий, то последние могут быть не только семантическими, но и синтаксическими, т. е. определяющими истину не через семантическое отношение предложения к его содержанию, а через соответствие одного предложения другому, через их согласованность. Но даже и семантические теории могут существенно различаться между собой. Скажем, возможна следующая классификация корреспондентских теорий семантического типа:

а) нестрого корреспондентские и нестрого семантические;

б) строго корреспондентские и нестрого семантические;

в) строго корреспондентские и строго семантические;

г) нестрого корреспондентские и строго семантические ".

Эта классификация включает самые разнородные, подчас противоположные, концепции истины.

Таким образом, квалификация истины как соответствия мало что говорит о ее содержании, а причисление теории истины к теории соответствия (или корреспондентской теории) подчас не раскрывает ее сущности. Поэтому в рамках диалектико-материалистического подхода недостаточно просто констатировать корреспондентский характер истины, необходимо указать на ее связь с классической концепцией истины, которая рассматривает истину как семантическое понятие и трактует соответствие в смысле воспроизведения действительности.

" «Readings in semantics». Urbana, Chicago, London, 1974, p. 663.

Связь диалектико-материалистической теории истины с классической концепцией является одним из проявлений отношения диалектического материализма к философскому наследию прошлого. Классическая концепция истины представляет собой одно из величайших достижений философской мысли. Она аккумулировала многовековой опыт человеческого познания, развития науки. И то обстоятельство, что диалектический материализм развивает эту концепцию, свидетельствует как раз в пользу того, что он выступает в качестве преемника лучших традиций научной и философской мысли.

Установление связи диалектико-материалистической концепции истины с классической концепцией представляется важным и с другой точки зрения. Классическая концепция истины в том ее виде, в каком она развивалась в домарксистской философии, столкнулась с серьезными трудностями. Эти трудности оказались неразрешимыми для философии прошлого. Современная буржуазная философия в лице ведущих своих направлений «устранила» эти трудности путем отказа от классической концепции. Именно это и составляет сущность всевозможных «неклассических» теорий истины - когерентной, прагматической, конвенционалистской. Рассмотрение классической концепции истины в связи с диалектическим материализмом показывает, что трудности, с которыми столкнулась эта концепция, вовсе не требуют отказа от нее. Они могут быть успешно преодолены, но достичь этого можно лишь при углублении классического понятия истины, его развития на основе диалектико-материалистической теории познания.

Объективность истины

Дальнейшее развитие диалектическим материализмом классической концепции истины состоит прежде всего в обосновании объективности истины. В. И. Ленин указывал, что понятие объективной истины характеризует такое содержание человеческих представлений, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества!. Это не означает, что объективная истина является элементом объективного мира. Характеризуя человеческие знания, она проявляется в субъек-

1 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 123.

тивной форме. Но она характеризует человеческие знания не с точки зрения этой субъективной формы, а с точки зрения их объективного содержания. Объективную истину можно определить как содержание человеческих знаний, которое соответствует объективному миру, т. е. воспроизводит его. Именно в силу этого обстоятельства объективная истина не зависит от субъекта.

Что же, собственно говоря, нового дает понятие объективной истины по сравнению с классической концепцией истины? Не содержится ли основной смысл понятия объективности истины в трактовке истины как соответствия знаний фактам? Поппер без каких-либо оговорок называет классическую концепцию истины теорией объективной истины. Поводом для такого рода квалификации классической концепции истины служит то, что альтернативные ей теории - когерентная, прагматическая и др. - носят явно выраженный субъективистский характер. В отличие от них классическая концепция понимает под истиной нечто, не зависящее от субъективной точки зрения, и именно поэтому она может считаться теорией объективной истины. «Это можно извлечь,- пишет Поппер,- из того факта, что она позволяет сделать нам следующие утверждения: теория может быть истинной, если даже никто не верит в нее и если даже мы не имеем никаких оснований для ее признания и для веры в то, что она является истинной» 1.

Здесь следует отметить, что признание соответствия знаний фактам еще не эквивалентно признанию их соответствия объективному миру. Нужно иметь в виду следующие два обстоятельства. Во-первых, то, что ученые обычно называют фактом, представляет собой не элемент объективного мира, а определенный вид нашего знания о нем. Соответствие некоторого теоретического предложения эмпирическому факту - это отношение, которое реализуется в рамках системы знаний. Судить об объективной истинности предложения, соответствующего фактам, можно лишь на основе нетривиального анализа фактов под углом зрения их отношения к объективному миру и материалистической интерпретации этого отношения. Во-вторых, признание истиной соответствия утверждений фактам само по себе еще не устраняет субъективизма. Иллюстрацией этого может служить

" К. Popper. Conjectures and refutations, p. 225.

корреспондентская теория истины Л. Витгенштейна, которая была развита на основе солипсистской философии.

Важнейшей особенностью диалектико-материалистического учения об истине является то, что оно вводит понятие объективной реальности, которая рассматривается как референт истины. Диалектический материализм утверждает, что человек в своей познавательной деятельности способен установить связь логических конструкций не просто с миром ощущений, а с лежащим вне его объективным миром. Эта идея является основополагающей для диалектико-материалистического учения об истине.

Мысль о том, что истина - это знание, соответствующее объективному миру, может показаться не новой и к тому же весьма элементарной. Она действительно не нова в том смысле, что попытки ввести понятие объективной истины встречались задолго до диалектического материализма. Однако эти попытки не привели к созданию логически стройной концепции объективной истины. И это связано со сложностью проблемы отображения объективного мира в системе знания.

В прошлом идея объективности истины развивалась преимущественно домарксовским материализмом. Его представители считали, что истинное знание есть знание, полученное без учета влияния познавательного процесса. Но эта концепция истины оказалась неудовлетворительной в силу того, что не учитывала всей сложности процесса познания. Отождествляя истину с отображением объективного мира в его «чистом» виде, она не учитывала или игнорировала тот факт, что в реальном познании человек имеет дело не просто с объективным миром «самим по себе», а с миром, заданным через ощущения и понятия. При этом ощущения и понятия лишь частично обусловлены отображаемыми ими объектами. Они характеризуются субъективной формой, зависящей от структуры органов чувств и мышления.

В отличие от материалистов прошлого некоторые представители идеализма и агностицизма сделали упор на субъективную форму познания, которую они интерпретировали как непреодолимое препятствие на пути к достижению объективной истины. Эта линия критики понятия объективной истины, у истоков которой стояли Беркли, Юм, Кант, в новейшее время нашла поддержку у неопозитивистов. Неопозитивисты так же, как и их

предшественники, избрали главным объектом своей критики понятие объективной реальности, которое является предпосылкой понятия объективной истины. Правда, в отличие от крайних субъективных идеалистов, неопозитивисты допустили существование объективного мира. Однако тезис о существовании этого мира не является, с их точки зрения, научным утверждением, ибо всякое такое утверждение должно опираться на опыт и допускать эмпирическую проверку. Понятие же объективной реальности - это понятие о трансцендентной сущности, которая по определению находится вне опыта и поэтому не может им контролироваться. Тезис о существовании объективного мира выражает лишь метафизическую веру людей. Только в рамках метафизики человек вправе пользоваться понятием объективной реальности.

Отказ от понятия объективной реальности и вместе с тем от понятия объективной истины имел роковые последствия для классической концепции истины. В самом деле, если понятие объективной реальности устраняется из научного познания, то какой же реальности соответствует истинное знание? Неопозитивисты отвечали: непосредственной чувственно заданной реальности. Однако «реальность» такого рода является концептуализированной, т. е. зависящей от мышления человека. Уяснение этого обстоятельства приводит в таком случае к отказу от классической концепции истины как соответствия знаний действительности. Как уже упоминалось, неопозитивист Нейрат пришел к выводу, что истина является не односторонним соответствием теоретических предложений предложениям о чувственных восприятиях, а свойством взаимной согласованности этих двух типов предложений.

Некоторые современные западные философы понимают ту роль, которую играет понятие объективной реальности в обосновании классической концепции истины. Они вполне справедливо считают, что классическое понятие истины может быть сохранено только в форме понятия объективной истины. Однако незнание диалектики или игнорирование ее обрекают попытки восстановления понятия объективной истины на неудачу. Самое большее, чего добиваются эти философы,- это возврата к созерцательной трактовке объективной истины домарксов-

ского материализма. В этом отношении весьма примечателен пример английского философа О’Коннора.

О’Коннор в уже упоминавшейся нами книге «Корреспондентская теория истины» указывает, что классическая концепция сталкивается с фундаментальной трудностью, заключающейся в том, что факты, являющиеся основой истины, суть не реальность сама по себе, а нечто, зависящее от нашей концептуализации. Он считает, что указанная трудность может быть преодолена, если будет принята гипотеза, вводящая в рассмотрение понятие объективной реальности. Согласно этой гипотезе, теория истины должна учитывать следующие компоненты:

А. Статус рерум (действительность сама по себе).

В. Вещи и их свойства, ситуации, события в их концептуализированной форме.

С. Эмпирические утверждения.

Связи между А и В представляют собой познавательные процессы формирования ощущений, восприятий и понятий. В является селективно протекающей и редакторской версией статуса рерума, С - селективно протекающей и редакторской версией В. Истинностное отношение связывает С с А.

О’Коннор отвергает точку зрения Остина, который рассматривает истину как результат семантической конвенции, и подчеркивает, что, хотя предложения, выражающие истину, и предполагают семантические конвенции, они, однако, «не ответственны» за истину. Задача этих конвенций заключается в том, чтобы объяснить значение, которое является необходимым условием для истины (так же как для лжи). Но если какие-либо утверждения истинны - и мы знаем, какие именно,- то должны быть черты статуса.рерума, которые передаются утверждениям таким путем, что мы можем использовать их как надежные заменители статуса рерума.

Язык, по мнению О’Коннора, должен быть в некотором смысле заслуживающей доверия картой или моделью неконцептуализированного мира. И если х является моделью или картой у, то х должно обладать некоторыми структурными чертами у. «Схема гипотез... обладает такими структурными чертами статуса рерума, которые передаются концептуально и лингвистически. Именно наличие этих черт зависит в первую очередь от

нашего сенсорного аппарата и наших способностей концептуализации» 1.

На фоне идеалистических концепций истины и нападок на учение об объективной истине, столь характерных для современной буржуазной философии, работа О’Коннора выступает как прогрессивное явление. Ее пафос - в защите классической концепции истины, причем в материалистическом ее варианте. Однако следует признать, что позиция О’Коннора страдает недостатками и уязвима для идеалистической критики. Она очень напоминает позиции, которые занимали в вопросе об истине представители старого, созерцательного материализма. Одним из недостатков концепции О’Коннора является то, что ключевые понятия и принципы материализма здесь не обосновываются, а просто декларируются и принимаются в форме гипотез. Так, необходимость гипотезы объективной реальности объясняется им лишь ссылкой на то, что такого рода гипотеза позволяет преодолеть возможное «сползание» на точку зрения когерентной теории истины и сохранить классическую концепцию истины.

Совершенно иным является подход к проблеме объективности истины, который развивается на основе диалектического материализма. Диалектический материализм видит путь реабилитации понятия объективной истины не в возврате к созерцательным концепциям домарксов-ского материализма, а в развитии этого понятия на основе диалектики. Важнейшей чертой диалектического подхода к проблеме объективности истины является рассмотрение объективной истины в связи с общественно-исторической практикой.

Категория практики дает возможность понять, чем именно обусловлена необходимость объективно-истинного знания и в чем заключается механизм его формирования. Роль практики как фактора, соединяющего и сопоставляющего человеческие знания с объективным миром, проявляется в том, что она выступает, с одной стороны, как материальная деятельность, формирующая объективный предмет познания путем выявления и выделения определенных свойств объективного мира, а с другой - как деятельность, формирующая субъект познания.

Важнейшей особенностью диалектического материализма является совершенно новое понимание объектив-

" D. O"Connor. The correspondence theory of truth, p. 131.

ного предмета знания, которому соответствуют истинные утверждения. Для диалектического, материализма реальный предмет знания - это не объективный мир «сам по себе», а объективный мир, заданный через практику. О качестве вещей, предметов материального мира, о том, что они собой представляют, можно судить лишь по тем свойствам, в которых эти качества проявляются. Но свойства данного предмета можно выявить через его взаимодействие с другими предметами. Причем от характера этого взаимодействия зависит то, какие именно свойства предмета выявляются. Заданность предметов материального мира через практику определяется теми свойствами, которые выявлены через систему взаимодействий, организованных посредством материальной деятельности человека. Именно эти свойства и составляют сформированный практикой предмет наших утверждений о внешнем мире, предмет объективной истины.

Выявление у предметов материального мира лишь определенного числа свойств, которые и становятся предметом знания, означает в известном смысле изменение этих предметов. Они перестают быть предметами, существующими «сами по себе». Однако практическая их заданность не лишает их свойства объективности. Это лишь делает объективность относительной к определенному уровню практики, относительной в том смысле, что посредством практики исторически определенного периода оказывается возможным выявить определенный набор свойств природы и сформировать исторически определенный предмет научного познания.

Практика «ответственна» не только за предмет, но и за субъект познания. Логические категории не являются произвольным изобретением человеческого рассудка. Они сформировались на основе практической деятельности и выступают отражением практики. Практика сыграла важную роль в формировании не только логического аппарата, но и ощущений человека. Хотя ощущения возникли в ходе биологической эволюции, их концептуальный компонент можно рассматривать как результат социальной эволюции.

Приспособленность субъекта к практике не означает его отрыва от объективного мира. Активно воздействуя на объективный мир своей материальной деятельностью, человек не только видоизменяет этот мир, но вместе с тем подчиняет свою деятельность законам объектив

ного мира. В силу этого человеческая практика не может рассматриваться как чисто субъективная человеческая деятельность. Она заключает в себе объективное содержание, выявляет и выражает свойства объективного мира. Соответствие практике означает поэтому соответствие объективному миру.

С учетом вышеизложенного можно предложить следующую альтернативу схеме Д. О’Коннора, вытекающую из диалектико-материалистической теории познания:

1. Объективный мир «в себе» (статус рерум).

2. Объективный предмет познания, заданный через практику.

3. Субъект познания, сформированный на основе практики.

4. Конструктивно построенные логические формы - утверждения теории.

Истина представляет собой отношение (4) к (2). Знания, имеющие форму высказываний, теорий, являются истинными, если они соответствуют объективному миру, но не объективному миру самому по себе, как его представляли домарксовские материалисты, а тем его свойствам, которые выявлены практикой данной исторической эпохи. Именно это отношение и определяет содержание объективной истины в диалектико-материалистическом ее понимании.

Итак, только понятие объективной истины, основанное на введении в теорию познания понятия объективной реальности, дает возможность последовательно развить классическую концепцию истины. Любое отступление от понятия объективности истины, состоящее в исключении из познавательного процесса объективной реальности, ведет к ревизии классической концепции истины и к ее замене альтернативными концепциями - когерентной, прагматической, конвенционалистской теориями. Но само понятие объективной истины может быть сохранено и обосновано только в рамках диалектического подхода, рассматривающего процесс познания в связи с общественно-исторической практикой.

Диалектический материализм Александров Георгий Фёдорович

4. ПРАКТИКА - КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ

4. ПРАКТИКА - КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ

Правильность отражения внешнего мира в мозгу человека проверяется практикой, Практика подтверждает данные органов чувств и мышления, передаваемые людьми друг другу с помощью языка.

МАРКСИСТСКОЕ ПОНИМАНИЕ ПРАКТИКИ. Марксистский философский материализм понимает под практикой прежде всего общественно-производственную деятельность людей. Эксперимент в лаборатории учёного или в заводской лаборатории, проводимый при помощи научной аппаратуры, являющейся показателем и выражением успехов производства и наук, также является частью общественно-производственной практики. В практику, служащую критерием истины, включается также практика астрономических наблюдений, географических открытий и т. д.

Нельзя сводить практику только к отношению людей к природе. Материальные, т. е. складывающиеся независимо от воли людей, производственные отношения общества являются важной стороной общественно-производственной деятельности. Поэтому в содержание практики марксизм-ленинизм включает и опыт классовой борьбы, практику борьбы за социализм и коммунизм,

Если мы действуем на основе правильного представления о предметах, закономерностях объективного мира, то мы достигнем заранее намеченных результатов. Таким образом, успехи практической деятельности людей являются проверкой применяемых в ней теоретических представлений. Ошибки и неудачи в практической деятельности свидетельствуют о неполноте наших знаний и тем толкают к преодолению этих ошибок, т. е. к дальнейшему, всё более глубокому познанию мира и его закономерностей.

Практическая деятельность людей есть в конечном счёте решающий способ проверки достоверности наших знаний. Практика проверяет правильность отражения явлений природы, правильность познания сущности этих явлений. Практика проверяет правильность наших выводов об этих явлениях и о законах, управляющих ими. Практика выступает основой и критерием истинности наших знаний об объективной реальности.

Важнейшим условием развития науки является умение деятелей науки чутко прислушиваться к голосу жизни, практики.

Вне практики в её марксистском понимании нельзя разрешить вопрос о правильности или неправильности человеческих представлений о внешнем мире. Больше того, попытка оторвать вопрос о познаваемости мира от практики ведёт неизбежно к схоластике.

"Вопрос о том, - писал Маркс, - обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления" .

Введение марксистским философским материализмом общественно-производственной практики в теорию познания диалектического материализма нанесло смертельный удар по агностицизму, философский идеализм был разоблачён в той сфере, где он считал себя неуязвимым.

Энгельс указывал, что самым решительным опровержением агностицизма является практика, а именно эксперимент и индустрия. "Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем; что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе" приходит конец" .

История науки и техники подтверждает положение марксистского материализма о познаваемости мира, о роли практики как критерия истины.

История естествознания и современная наука неопровержимо свидетельствуют о том, что человек с каждым научным открытием всё глубже и полнее познаёт объективный материальный мир и закономерности его развития и подтверждает правильность своих знаний практикой. Познавая объективные законы природы и общества, люди используют их для достижения своих практических целей, овладевают стихийными силами природы и создают в процессе производства такие предметы и явления, которые без них природа на Земле не создавала (например, химические элементы тяжелее урана, пластмассы, новые сорта растений и породы животных и т. д. Создание в лаборатории и в промышленности предметов и явлений, которые без человека создаются природой, а также создание по заранее намеченным планам, опираясь на познание законов природы, таких предметов и явлений, которые до этого не встречались человеку и условиях Земли, являются неопровержимым доказательством познаваемости мира и его объективных закономерностей.

Диалектический материализм полностью разоблачил агностические утверждении относительно "непознаваемости" законов развития общества. И здесь решающим критерием истины является практика.

Пролетариат - революционный класс, практическая деятельность и жизненные интересы которого требуют изучения объективных законов развития и изменения общественной жизни. Учители и вожди рабочего класса Маркс и Энгельс создали точную науку об обществе - исторический материализм, марксистскую политическую экономию, теорию научного коммунизма.

Маркс и Энгельс на основе познания ими объективных экономических законов капиталистического способа производства впервые смогли научно предвидеть неизбежность гибели капитализма, неизбежность победы пролетариата, творца и строителя коммунизма. Наука об обществе была творчески развита дальше в решениях съездов КПСС и Центрального Комитета Коммунистической партии, в трудах Ленина, его продолжателя И. В. Сталина, их выдающихся учеников и соратников. Практика классовой борьбы пролетариата, победа Великой Октябрьской социалистической революции и победоносное строительство коммунизма в СССР неопровержимо доказывают истинность и силу марксистско-ленинской теории. Всемирно-исторические успехи социалистического строительства в СССР, успехи стран народной демократии, практика борьбы всех прогрессивных сил во главе с коммунистическими партиями против лагеря империализма являются доказательством великой мобилизующей, организующей и преобразующей силы идей марксизма-ленинизма, точно отображающих действительное развитие мира, вооружающих практическую деятельность передовых сил общества.

КРИТИКА ПРАГМАТИЗМА. Практика решительно опровергает идеализм и агностицизм в теории познания. Не удивительны поэтому отчаянные попытки современных философов империалистической буржуазии фальсифицировать понятие практики с целью спасения идеализма. Одной из таких попыток является модная и поныне в американской буржуазной философии "школа" так называемого прагматизма, разоблачённая ещё В. И. Лениным в книге "Материализм и эмпириокритицизм".

Прагматисты (Джемс, Дьюи и др.) утверждают, что основой их философии тоже будто бы является практика. Однако под практикой прагматисты понимают лишь то что полезно, выгодно. Полезность они объявляют единственным критерием истинности. Так как, по мнения прагматистов, каждый человек преследует свою выгоду, то истин столько же, сколько людей. На деле прагматисты объявляют "истинным" лишь то, что полезно капиталу и приносит ему успех, прибыль. С точки зрения прагматистов, религия, например, является "истиной", потому что она "полезна" эксплуататорский классам, идеализм оказывается "истинным" на том же основании. Прагматисты объявляют "истиной" любую ложь, если эта ложь выгодна империалистической буржуазии. Прагматисты выступают как философские оруженосцы современной воинствующей империалистической реакции в США. Они отвергают существование внешнего материального мира и его объективных закономерностей, отвергают понимание практики как критерия объективной истины, выступают как субъективисты.

О прагматистах В. И. Ленин писал: "Едва ли не "последней модой" самоновейшей американской философии является "прагматизм" (от греческого pragma - дело, действие; философия действия). О прагматизме говорят философские журналы едва ли не более всего. Прагматизм высмеивает метафизику и материализма и идеализма, превозносит опыт и только опит, признает единственным критерием практику... и... преблагополучно выводит изо всего этого бога и целях практических, только для практики..." .

Марксистский философский материализм разоблачает и другие попытки идеалистов извратить вопрос о практике и её роли в познании.

Так, например, махист А. Богданов идеалистически понимал практику как "коллективный опыт", т. е. ощущения многих лиц, и утверждал, будто бы подобным образом понимаемая человеческая практика есть единственный объект познания. Богданов отрицал материю как предмет познания.

В противоположность этому марксистский философский материализм утверждает, что объектом научного познания является материальный мир, существующий вне и независимо от сознания и существовавший ещё тогда, когда не было общества и общественно-производственной деятельности людей. Марксистский философский материализм органически связывает вопрос о роли практики в теории познания с материалистическим решением основного вопроса философии, с признанием существования материи вне сознания, с принципом познаваемости объективного мира.

КРИТИКА МАХИСТСКОГО ТОЛКОВАНИЯ ПОНЯТИЯ "ОПЫТ". Одним из характерных приёмов идеалистов в их борьбе против науки является извращённое толкование ими понятия "опыт", которое широко применяет реакционная философия для прикрытия антинаучного содержания своих теорий.

Махисты, жонглируя понятием "опыт", отвергли объективное содержание опыта, рассматривали "опыт" идеалистически, только как ощущение, переживание человека. На махистскую удочку попался Плеханов, согласившийся с одним из махистских толкований понятия "опыт".

В труде "Материализм и эмпириокритицизм" Ленин показал, что различные трактовки понятия "опыт", вроде трактовки его как "средства познания" или "предмета познания", сами по себе ещё не раскрывают основных гносеологических расхождений между материализмом и идеализмом. Суть дела заключается в том, чтобы раскрыть объективное содержание в опыте: объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания.

В противоположность махизму марксистский философский материализм определяет опыт как часть общественно-производственной деятельности людей, направленной на раскрытие объективных законов материального мира, на его преобразование. Уже в самом простом научном эксперименте большую роль играет активное отношение к природе. Наука воспроизводит явления природы в опыте с целью раскрытия её законов, с целью овладения её тайнами.

Таким образом, марксизм-ленинизм разоблачает все идеалистические извращения в понимании практики и впервые вводит в теорию познания практическую деятельность людей, их общественно-производственную деятельность.

Введение практики в теорию познания характеризует марксизм как действенное мировоззрение в противоположность созерцательному характеру старого, домарксовского материализма.

ПРАКТИКА - ОСНОВА ЕДИНСТВА ЖИВОГО СОЗЕРЦАНИЯ И АБСТРАКТНОГО МЫШЛЕНИЯ. Для устранения ошибок в мышлении и для использования выводов теории в жизни необходимо идти от практики к мышлению и от мышления к практике, проверяя ею правильность результатов абстрактного мышления. Следовательно, практика выступает не только основой познания и критерием истины, но и целью познания объективного мира. Практика лежит в основе, всех этапов познания объективной реальности. Живое созерцание человеком природы, как и абстрактное мышление людей исторически могли возникнуть и развиваться лишь в процессе практического воздействия человека на природу и общество, в ходе общественно-производственной деятельности людей.

Подлинно научное познание мира имеет целью активное преобразование природы, коммунистическое преобразование общества, внедрение результатов теории в жизнь.

Практика подтверждает единство живого созерцания и абстрактного мышления. Всякая попытка свести процесс познания только к одному из этих моментов познания противоречит реальным фактам действительности, ведёт к извращению марксистско-ленинской теории отражения. Ограничение процесса познании внешнего мира только лишь одними чувственными данными, недооценка роли абстрактного мышлении ведет к слепому накоплению фактов без раскрытия их внутренней связи. В свою очередь ограничение познания природы только абстрактным мышлением, игнорирование данных органов чувств и практики прямо ведут к схоластике. Практика, рассматриваемая вне связи с теорией, ведёт к делячеству, к работе ощупью, вслепую. Анализ любого вида человеческой деятельности подтверждает правильность этого вывода.

В результате развитии промышленности и науки на помощь органам чувств и мышлению человека и ходе его познания внешнего мира приходит вся современная научная и технической аппаратура. Чтобы изготовить современные телескопы, световые и электронные микроскопы, сейсмографы, радиопередатчики, телевизоры, конденсационную камеру, бетатрон, циклотрон, радиолокатор, электроинтегратор и другую научную и промышленную аппаратуру, нужен высокий уровень развития производства, огромный запас наблюдений, высокий уровень развития научного мышления.

Приведём пример такого единства всех форм отражения внешнего мира.

Изобретение и усовершенствование светового микроскопа было в своё время огромным достижением науки и техники. Человек стал видеть недоступные невооружённому глазу мельчайшие предметы. Однако световой микроскоп не позволяет различать предметы меньшие, чем длина световой волны.

Буржуазные философы-идеалисты поспешили и здесь заявить, что наступил будто бы предел познания человеком микропроцессов. Однако в 20-х годах XX в. были обнаружены волновые свойства электронов. Оказалось, что при известных условиях можно получить электронную волну такой длины, что становятся видимыми частицы, которых нельзя было видеть в оптический микроскоп.

Используя это открытие, учёные получили возможность построить особые электронные микроскопы. Электронный микроскоп во много раз сильнее самого сильного светового микроскопа. При помощи электронного микроскопа можно, например, видеть вирус гриппа, размеры которого составляют величину порядка нескольких молекул. И это ещё не предел возможностей совершенствования современной микроскопии.

Советские астрофизики сумели, несмотря на мощные облака тёмной межзвёздной материи, сфотографировать при помощи инфракрасных лучей считавшийся принципиально недоступным для научного исследования центр Млечного пути (нашей Галактики). Они сумели обнаружить тяжёлый углерод в составе звёзд-гигантов, сумели показать, что в составе Млечного пути звёзды не возникли одновременно, как об этом писали буржуазные астрофизики, что в нём и сейчас идёт процесс звездообразования.

Мы можем сегодня видеть следы таких явлений, которые невозможно увидеть непосредственно даже при помощи самого сильного электронного микроскопа. В конденсационной камере можно наблюдать движение отдельного электрона, фотографировать полёт позитрона и т. п. Учёные сконструировали приборы, которые дают возможность наблюдать явления и процессы, протекающие за одну миллионную и даже меньшую долю секунды.

Убедительные примеры превращения "вещей в себе" в "вещи для нас" даёт нам практика использования в промышленности достижений современной синтетической химии.

Люди раньше не умели производить искусственный каучук. Структура молекулы естественного каучука не была достаточно известна химикам. В этом отношений каучук оставался для науки "вещью в себе". Коммунистическая партия поставила перед советскими химиками задачу в короткий срок разгадать тайну химического строения молекулы каучука и научиться самим в лабораториях и в промышленности производить то, что без нас, в виде сока особых растений, производит природа.

Ещё до Великой Октябрьской социалистической революции выдающийся русский химик С. В. Лебедев вплотную подошёл к решению проблемы искусственного синтеза каучука. Но только в условиях советского строя советские химики во главе с С. В. Лебедевым раскрыли тайны строения каучука и разработали технологию производства синтетического каучука. Таким образом, и в этой области химических знаний на практике была доказана познаваемость мира. Эти примеры из истории астрономических открытий, физики и химии являются подтверждением положения марксистского философского материализма о том, что пот вещей непознаваемых, а ость только вещи, пока ещё не познанные, которые, однако, рано или поздно будут пополнены силами науки и практики.

Так, единство живого созерцания, абстрактной научной мысли и практики позволяет всё глубже и глубже отражать природу. Наука и практика доказали правильность положений марксистского философского материализма, утверждающего, что возможности человеческого познания беспредельны. От живого созерцания к абстрактному мышлению, а от него - к практике - таков путь познания истины.

Итак, практика доказывает познаваемость мира. Проверенные практикой знания о законах природы являются объективными истинами.

Как же понимает марксистский философский материализм истину?