Эвенки: Почему «аристократы Сибири» мигрировали в Китай. Есть такой народ — эвенки

Эвенки - один из самых многочисленных северных народов, сохранивший самобытность и традиционные религиозные верования. Эвенков называли аристократами Сибири, французами тундры и тайги. А еще они носили фраки, подарили жизнь слову «шаман» и считали воронов заколдованными людьми.

Название

До 30-х годов прошлого столетия эвенки были известны, как тунгусы. Это название произошло от якутского тоҥ уус, впоследствии экзоним переняли русские, отразив его в отчетных и исторических документах.
Самоназвание эвенков - эвэнкил, что переводят, как «народ, живущий в горных лесах» или «идущие поперек хребтов». Считается, что наименование произошло от места обитания древних эвенкийских племен на горно-таежных территориях Забайкалья. Другое известное самоназвание этнических групп эвенков-оленеводов - орочены. Оно происходит от эвенкийского «орон» - олень, орочен - «человек, владеющий оленем». Отдельные группы этноса имели собственные названия: солоны, манегры, бирары.
У других народов существовали собственные наименования эвенков:

• килин, цилин, о-луньчунь (от «орочен») - китайцы;
• орочнун - маньчжуры;
• хамнеган - монголы;
• тонгус - татары.

Где живут

До начала освоения Забайкалья русскими ведущие кочевой образ жизни эвенки занимали обширные территории от границы с Китаем до Ледовитого океана, от Енисея, до Камчатки. Столь широкое расселение объясняется склонностью к постоянным длительным перекочевкам: от нескольких сотен до тысячи километров за сезон. На каждого эвенка приходилось 25 км2 неосвоенной территории. Представители народа домом считали всю землю и говорили: «эвенки нигде и везде».

С XVII столетия русские, буряты, якуты вытесняют эвенков с территорий Баргузина, Ангары, левого берега Амура. Часть эвенков переселяется на Сахалин, занимает свободные территории Оби, Таза. Устанавливаются границы России и Китая: это приводит к миграции бираров и манегров в Северный Китай.
Сегодня эвенки не имеют национальных селений, проживая в соседстве с русскими и северными народами. Общие границы расселения большей части представителей народности очерчены следующими границами:

1. Север - Северный Ледовитый Океан.
2. Юг - река Амур, территории Прибайкалья.
3. Восток - Охотское море.
4. Запад - река Енисей.

Численность

Общая численность эвенков в мире составляет порядка 80 000 человек: половина живет в России, другая часть - в Китае. По данным переписи 2010 г., в России находится 35 527 эвенков. Распределение по регионам:

• Якутия - 18 232 чел.
• Красноярский край - 4 632 чел.
• Хабаровский край - 4 533 чел.
• Бурятия - 2 334 чел.
• Амурская обл. - 1 501 чел.
• Забайкальский край - 1492 чел.
• Иркутская обл. - 1 431 чел.

Китайская перепись 2000 года показала 38 396 представителей исторических эвенков на территории Китая. Формально они разделены на 2 субэтноса, официально признанных в числе прочих наций КНР:

1. Орочоны - 8196 человек, проживающих во Внутренней Монголии, провинциях Хэйлунцзян и Ляонин.
2. Эвенки - 30 505 человек, из которых выделены отдельные группы собственно эвенков, хамниганов и солонов. Проживают в городском округе Хулун-Буир, порядка 25 000 человек записаны солонами. Около 1000 эвенков разрозненно проживают в Монголии, подвергнувшись значительной ассимиляции, утратив культурные особенности.

Существует родственный эвенкам народ - эвены, обитающие в восточной части России: в Якутии, на Чукотке, в Магаданской и Камчатской областях, Корякском АО. Существует две версии появления этноса:

1. В первом тысячелетии нашей эры, в период расселения тунгусов из Прибайкалья, отдельная группа родов достигла берегов Охотского моря, где ассимилировала местное население: юкагиров и коряков.
2. В XIV-XVI веках пешие тунгусы, занимавшиеся собаководством и не имевшие оленей, вынужденно мигрировали на север под влиянием агрессивного освоения территорий якутами.

Перепись 2010 года показала, что в России проживает 21 830 эвенов. Другое распространенное название народности - ламуты.

Язык

Эвенкийский язык принадлежит к тунгусо-маньчжурской семье, наряду с негидальским и эвенским. Охарактеризовать его можно как переходный вариант между тюркскими и монгольскими языками. Отличается сложным многоступенчатым использованием гласных звуков, обилием сложных слов: деепричастий, падежных, глагольных форм.
Письменность появилась в 30-х годах прошлого столетия, сначала на основе латинской, затем русской графики. Ранее эвенки использовали примитивные пиктограммы: систему знаков, связанных с кочевками и охотничьим промыслом. Зарубками на деревьях вблизи покинутого стойбища обозначалось время ухода: тупой зубец означал непогоду, острый - солнечный день. Их количество и сочетание определяло время отбытия на кочевку. Если ушедшие люди не планировали возвращаться обратно, еловую ветку клали по направлению пути движения. Сложенная кругом ветка означала намерение вернуться на место стойбища вновь.
Особые знаки существовали на охоте:

• положенная поверх следа палочка - дальше идти нельзя;
• смотрящая концом вниз стрела, торчащая из зарубки - поблизости расставлены луки-самострелы;
• чуть скошенная стрела, смотрящая концом вверх - оставивший стрелу охотник далеко;
• находящаяся в таком же положении ветка - рядом идет охота.

История

Древними предками эвенков были древнетунгусские монголоидные племена, образовавшие в бронзовом веке Глазковскую культуру. Разрозненные племена занимали территории Приангарья, Прибайкалья, низовий Селенги, верховий Лены. В V-VII веках новой эры пришедшие с юга кочевники-скотоводы племени увань, мигрировав через Забайкалье, переместились восточнее и севернее, образовав протоэвенкийский народ.
В конце первого тысячелетия в регион вторглись якуты, предположительно, разделив этнос на восточных эвенов и западных эвенков.
К приходу в регион в XVII столетии русских эвенки образовывали самостоятельный народ, разделенный на отдельные роды. Во главе каждого стояли князцы - старейшины, шаманы или наиболее сильные воины рода. В отчетных документах отмечалось порядка 360 родов, в каждом насчитывалось 100-400 человек.
Тунгусы сильнее других северных народов противились новой власти. Они снимались с места кочевок, вступали в столкновения, в одном отчете отмечено: «Ленские Тунгузы в 1640 г. выщипали бороды сборщикам ясака». Байкальские группы эвенков покорились в 1643 г., жившие при Витиме восточные - лишь в 1657 г.

Одним из наиболее влиятельных князцов был Гантимир, под властью которого находилось 15 кочевых родов, относящихся к ветви конных тунгусов. Гантимир был незаурядной личностью: у него было 9 жен, более 30 детей, с детства обучавшихся воинской премудрости, обращению с оружием. Князец был недюжинной силы и могучего телосложения: в Амурском музее хранится его лук впечатляющих размеров.
Гантимир оказал решающее влияние на установление партнерских отношений с Российским государством, в 80-х гг. XVII столетия приняв христианство и подданство России. Правитель добился права автономного управления народом, взамен обязывался охранять границы от монгольских набегов и предоставлять, в случае необходимости, обученных воинов. Столетие спустя создан пятисотенный Тунгусский казачий конный полк, в середине XIX столетия включенный в состав Забайкальского конного войска.
Приход советской власти эвенки не приняли, в 1924-1925 гг. затеяв Тунгусское восстание, которое было быстро подавлено. В 1930-х гг. начинается преподавание в местных школах на эвенкийском языке. Вместе с тем создаются колхозы и горпромхозы, народу навязывается оседлый образ жизни: существовавший веками жизненный уклад разрушался, ассимиляция стирала национальные особенности. Сегодня традиционные виды деятельности, в том числе кочевое оленеводство, сохраняются лишь в труднодоступных северных регионах. Большая часть эвенков ведет современный образ жизни, из привычных занятий практикуя лишь охоту.

Внешность и характер

Смешение с рядом аборигенных и соседских народов, а также значительная территория расселения привели к выделению среди эвенков трех антропологических типов внешности. Среди них:

1. Байкальский.
2. Катангский.
3. Центрально-азиатский.

Несмотря на различия, выделяют следующие характерные черты внешности тунгусов:

• средний рост;
• непропорциональное телосложение;
• округлая форма лица;
• широкие дугообразные брови;
• узкие темно-коричневые глаза;
• широкий плоский лоб;
• выдающиеся скулы;
• заостренный подбородок;
• широкий рот;
• черные жесткие волосы;
• слабая растительность на лице и теле.

Этнографы, исследователи, пришедшие в регион казаки отмечали у эвенков подвижность тела, остроту ума, граничащее с наивностью добродушие, добросердечие, гостеприимство, веселый нрав, чистоплотность. Согласно заметкам исследователей, «в отличие от неуклюжего остяка, мрачного самоеда, неприветливого и кислого якута эвенки производили более приятное впечатление, за что их прозвали «французами тундры и леса».

Одежда

Называли эвенков и «аристократами Сибири» за богатое украшение национальных костюмов. Повседневная одежда получила название «в тему» - фрак, за необычный покрой: целую шкуру оленя центральной частью помещали на спину, спереди завязывая тесьмой. В верхних боковых частях выкраивали дырки для рукавов, пришивавшихся отдельно, собирали плечевые швы, на спине вшивали доходящие до пола клинья из оленьих шкур.
Верхняя передняя часть оставалась открытой: под нее эвенки надевали богато украшенные бисером меховые нагрудники. Нижняя часть покрывалась натазниками из ровдуги: прямыми у женщин, угловыми у мужчин. На ноги надевали унты, сшитые из ровдуги, тюленьей кожи, меха: функциональную обувь эвенков переняли многие соседние народы. В повседневной жизни использовали простые парки прямого кроя, сшитые из вывернутых мехом наружу оленьих шкур. Головы покрывали капорами, капюшонами. Волосы мужчины и женщины стригли коротко или заплетали в две косы. Из украшений встречались объемные женские серьги, подвески, кулоны-талисманы.
Особого внимания заслуживает украшение нагрудника и шубы: использовался мех собаки и оленя, бисер, бусины, монеты, вышивка, меховые аппликации. Орнаменты имели сакральное значение: на вещи запрещалось переносить точное изображение животных, птиц и людей, поэтому использовались аллегорические символы. Треугольники связывали с культом плодородия, деторождения, силы родовой общины. Большое значение имели солярные знаки, схематичное изображение пауков - символов благополучия, хранителей.

Семейный уклад

Эвенки жили патриархальными общинами, состоявшими из 2-3 поколений, младший сын обычно оставался жить с родителями. Старшие женились, уходили из отчего дома в новые чумы. Род играл определяющую роль, состоял из малых семей, связанных близким и дальним родством по мужской линии. Летом, когда наступал срок родов важенок, связанные семьи собирались на общую стоянку: происходили совместные праздники, гулянья, свадьбы, укреплялись родовые отношения. Зимой малые семьи уходили на кочевку, объединяясь по 2-3 чума.
Брачный возраст мужчин наступал поздно: в 20-30 лет. Женщин в супруги предпочитали брать опытных, старше 20 лет, однако случались браки с девочками 12-15 лет. Свадьбы происходили по сговору с уплатой калыма, включавшего одну из трех форм:

1. Олени (от 2 до 15).
2. Отработка в семье невесты.
3. Обмен сестрами между двумя семьями.

Женщины

Добрачные связи не были под запретом, однако за невест, которые до брака вели свободный образ жизни, давали калым меньшего размера. В жизни эвенков женщина имела зависимое положение: ей запрещалось есть вместе с гостями, перечить мужу, переступать через оружие, участвовать в общественных делах, наследовать имущество. Уважением пользовались пожилые женщины: в верованиях эвенков хозяйкой земли и тайги, духом Вселенной была женщина, представляемая в виде сгорбленной старушки.

Существовали специальные семейные обряды, выполнять которые могла только жена. Женщина была хранительницей очага: следила, чтобы он не погас, занималась кормлением - бросала в огонь мясо после охоты, перед приемом пищи. Важное место занимал обряд улгани, посвященный приветствию весенних перелетных птиц. Исполняли обряд пожилые женщины: ежегодный прилет птиц эвенки связывали с круговоротом жизни, а опытные рожавшие женщины несли вечную связь рождения и смерти. Действо заключалось в завязывании на сакральных деревьях или семейных идолах цветных лент, с просьбой благополучия, приветствием вестников весны.

Жилище

Традиционное жилище эвенков - чум-урус конической формы. Основа из плотно собранных жердей зимой покрывалась оленьими шкурами. Летом - прокопченными и вымоченными берестяными покрывалами: обработка материала давала мягкость, прочность, делала его непромокаемым. Покидая место стоянки, основу из жердей сохраняли, с собой забирали шкуры, бересту, утварь.
В центре уруса располагался открытый очаг или мазаный глиной камин, сверху размещали жердь для котла. Задняя часть чума предназначалась для почетных гостей, заходить на нее женщинам не полагалось. Оседлые эвенки проживали в полуземлянках с плоской крышей, скотоводы строили юрты, наподобие монгольских.

Жизнь

Эвенки ассимилировали аборигенные северные народы, подвергались влиянию бурятов и якутов, что привело к возникновению разных по типу хозяйствования ветвей:

1. Пеших собаководов, занимавшихся рыбной ловлей.
2. Охотников-оленеводов.
3. Оседлых скотоводов.

Большая часть эвенков вела кочевой образ жизни, связанный с освоением новых охотничьих угодий. Между стоянками перемещались верхом на оленях: такой способ использования животных - «визитная карточка» эвенков. Оленей использовали в качестве вьючных животных, стадо обычно составляло 3-5 голов.

Охотились поодиночке, на крупного зверя шли группами 3-5 человек. Использовали луки, самострелы, рогатины, выслеживали лосей, оленей, медведей, зайцев, соболей. Для маскировки надевали шкуру с головы оленя, зашивая прорези от глаз и рогов бисером.
Рыбная ловля играла для большинства эвенков второстепенную роль. В реки выходили на лодках-долбянках, лодках, сделанных из бересты, кожи оленей, морских животных. Рыбу лучили, пронзали острогой, реже устраивали запоры. Женщины занимались собирательством кореньев, трав, орехов, земледелие и огородничество развито не было.

Религия

Традиционная религия эвенков - шаманизм, основанный на обожествлении сил природы, анимизме, вере в духов-хозяев и покровителей. Вселенная Буга разделялась на 3 мира:

1. Верхний - располагается над небом, является домом для божеств. Входом в него является Полярная звезда.
2. Средний - земной, где живут люди и духи.
3. Нижний - туда уходит одна из душ для вечной жизни. Вход в нижний мир - водовороты и расщелины в скалах.

Шаманы путешествовали между мирами, были проводниками между живыми и мертвыми, приносили вести богов и погибших предков. Костюм шамана олицетворял волка или медведя, был украшен анимистическими фигурками, бахромой, птичьими перьями. Для обрядов использовали бубен, варган, неизменным элементом был огонь.

Шаманы участвовали в общих родовых праздниках, помогали при родах и болезнях, предсказывали будущее. Местами молений были большие поляны при общих родовых сборах, сакральные деревья, горные перевалы, большие камни.

Традиции

Большую роль в жизни эвенков играли анимизм, охотничьи обряды и традиции, проводить которые могли только мужчины. Волк был для эвенков священным животным, на него не охотились. Почитали ворона: считалось, что он передает богам земные вести. Поскольку вороны умели разговаривать, эвенки считали их душами людей, облаченными в птичье обличье.
Известны обычаи медвежьего праздника. Медведь считался отцом эвенков, женившимся в древние времена на женщине, давшей жизнь народу. Животное называли «амака» - «дедушка». Вину за убийство на себя не брали, на деревьях схематически вырезали лица, показывая на них говорили: «Это не я убил, это он».
Суеверия возникали и на почве представлений, что туша освежеванного медведя похожа на человеческую. Убийство животного сопровождалось родовым сбором, призывом шамана, общим праздником. Кости медведя не разрубали, а разделяли по суставам. В некоторых родах их затем собирали вместе, подвешивали и проводили обряд «борьбы» одного из детей с «воскресшим» медведем. Другие устраивали обряд воздушного погребения медвежьих костей: в древности эвенки использовали его и для соплеменников.

К приходу в регион русских, умерших хоронили в земле, в деревянных ящиках. По представлениям эвенков, в нижнем мире души продолжали жить так же, как в среднем. Однако после смерти все переворачивалось с ног на голову, поэтому умершему в гроб клали вещи из его повседневной жизни сломанными: трубку, лук, стрелы, предметы обихода, украшения.

Видео

Введение

Численность - 29901 чел. Населяют Эвенкийский АО, Якутию, Иркутскую область. Географический ареал охватывает огромные территории Восточной Сибири и Дальнего Востока - от левобережья Енисея до Охотского моря и от Заполярной тундры до Ангары и Амура. Кроме того, около 20 тыс. эвенков проживает на севере Китая, а также в Монголии.

Эвенкийский язык принадлежит к тунгусо-маньчжурской группе языков. Прежде самоназвание «илэ» (человек) было распространено среди эвенков-оленеводов, обитавших в районах верховьев Лены, Подкаменной и Нижней Тунгуски, низовьев Витима. Эвенки, живущие в районе бассейна р. Олекмы называли себя «мата», а среди оленеводов, населяющих тер-риторию от Забайкалья до Зейско-Учурского района, был распространен этноним «орочен».

Основу эвенкийского этноса составили прямые потомки неолитического населения Прибайкалья и Забайкалья, имевшего сходные черты материальной культуры и антропологического типа. Контакты с бурятами, якутами и позднее с русскими приводили к сложным миграционным процессам среди эвенкийских групп. К моменту появления русских численность эвенков составляла 39,4 тыс. чел., из них 19,4 тыс. - оленеводы, 16,9 тыс. - скотоводы и 3,1 тыс. - промысловые охотники. В 1614 г. мангазейские казаки обложили ясаком лишь тех эвенков, которые жили на Нижней Тунгуске. С появлением Баргузинского (1648) и Нерчинского острогов уже большая часть эвенков была объясачена. Только эвенки Южного Забайкалья и Приангарья еще длительный период оставались под влиянием бурят и маньчжур. На протяжении XVII в. эвенки претерпели значительные миграционные и демографические перемены. Несмотря на то, что они в этот период ассимилировали кетоязычные группы, они в большей степени сами были ассимилированы более многочисленными бурятами. В 1658 г. эвенки Южного Забайкалья уведены в Маньчжурию и Монголию, в 1667 г. часть из них вернулась уже в определенной мере «омонголенная».

В 1630-е гг. другая группа эвенков, живших в низовьях Лены, в ре-зультате эпидемии оспы практически вымерла. Обезлюдевший регион довольно быстро был занят якутами. С якутами эвенки и торговали (меняли пушнину на железо и мясной скот), и воевали. Вилюйские, оленекские, анабарские и нижнеалданские эвенки в XVIII-XIX вв. совершенно оякутились, утратив родной язык и культуру. Между самими тунгусскими народами не было мира - периодически происходили жестокие столкновения, причем настолько серьезные, что это вызывало беспокойство царской администрации, терявшей плательщиков ясака. Сами эвенки, бунтуя против гнета и насилия со стороны «служилых людей», нападали на русские зимовья или бежали в район Подкаменной Тунгуски, низовья Амура, на Охотское побережье, переселялись с Енисея в бассейн Таза и Оби. В XIX в. часть эвенков переселилась на о. Сахалин. Словом, этническая территория эвенков за последние века расширялась, но расселение их в то же время становилось все более дисперсным. Все это приводило к значительным демографическим потерям среди эвенкийского населения. Миграционные процессы, обусловленные в дальнейшем экономической ситуацией, сменой некоторыми группами своего хозяйственно-культурного типа, продолжались вплоть до начала ХХ в.

КРАТКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ И ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

Самоназвание: орочон, венки

Языковая семья: алтайская

Языковая группа: тунгусо-маньчжурская

Конфессиональная принадлежность: православие, традиционные верования

Расселение в РФ

по административным единицам: Эвенкийский АО, Якутия, Иркутская обл.

по географическим ареалам: Вост. Сибирь, Дальний Восток

Традиционный тип хозяйства: охота, оленеводство, рыболовство

Этнические соседи: русские, якуты, ненцы, долганы, кеты

Экспозиция предназначена для широкого показа самобытной культуры эвенкийского народа. Главная идея концепции всей исторической экспозиции выражена формулой «Человек-Среда-Культура». Согласуясь с ней, первая часть этнографического раздела строится на идее показа культуры эвенков как результата их адаптации к среде обитания.

Эвенки (старое название тунгусы) - народ, представитель тунгусо-маньчжурской языковой группы алтайской семьи. Распространен русский язык. Верующие - православные. Сохраняются культы духов, промысловые и родовые культы, шаманизм. В южных районах Забайкалья сильно влияние буддизма. Несмотря на свою малочисленность, эвенки уже к XVII веку расселились на 1/4 территории Сибири и освоили все виды сибирских ландшафтов.

На территории Читинской области эвенки расселялись в основном в двух природно - климатических зонах: горно-таежной на севере и лесостепной на юге.

Эвенки сложились на основе смешения местного населения Восточной Сибири с тунгусскими племенами, расселявшимися из Прибайкалья и Забайкалья с кон. I- го тыс. н.э. В результате этого смешения образовались различные хозяйственно-культурные типы: Э. - «пешие» (охотники), «оленные», орочен, оленеводы и конные, мурчен (коневоды), известные в Юго-Восточном Забайкалье как хамнеган, солон (рус. солоны). Эвенки севера Восточного Забайкалья в настоящее время проживают в Каларском и Тунгокоченском районах. В процессе контактов эвенки были частично ассимилированы русскими, якутами, монголами и бурятами, даурами, маньчжурами и китайцами

Этногенез эвенков

Проблема этногенеза эвенков (тунгусов) остается одной из сложных проблем российской этнографии. В настоящее время утвердилась точка зрения, что предками эвенков является народ Увань, которые были небольшой племенной группой Хисцев. В состав народа Хи входили также племена Мохэ и Чжурчжени, т.е. предки Маньчжур. Обитали эти племена по Большому Хинганскому хребту на территории современной Монголии. Занимались разведением скота, овец, лошадей, возможно оленей и соответственно вели кочевой образ жизни.

Группа хисцев, кочевавшая в отрогах хребта Увань - одного из восточных отрогов Большого Хинганского хребта около VII в. двинулась на север от Амура в отроги Станового хребта, расположенные между средним течением Олекмы и верховьями Зеи и Учура. Хисцы-увани пришли туда с лошадьми и телегами, однако чрезвычайно тяжелые экологические условия данного района заставили их заменить лошадей на оленей. Период, в течение которого увани переходили от тележного оленеводства к вьючно-верховому и одновременно приспосабливали свой образ жизни и быт к новым условиям существования, можно считать периодом первоначального формирования древних тунгусов. Самоназвание последних - эвенки, без сомнения, восходит к этнониму «увань». Иными словами, тунгусы (эвенки) - это увани, овладевшие вьючно-верховым оленеводством и заменившие войлочную юрту своих предков более легким берестяным или ровдужным чумом. Формирование вьючно-верхового и транспортного оленеводства привело к широкому распространению эвенкийского этноса по территории Сибири. Уже к XII в. благодаря оленеводству эвенки (тунгусы) освоили огромные территории включающие в себя горно-таежные и тундровые ландшафты от Енисея до Охотского моря, от Ангары и Амура до истоков Яны и Индигирки и устьев рек Оленека и Лены.

Одним из основных направлений тунгусской миграции стал север Забайкалья и территория современной Якутии, где эвенки расселились по долинам Вилюя, прилегающей части рек Лены и Алдана.

Таким образом, к приходу русских первопроходцев в XVII в., на севере эвенки граничили с якутами, проживающими в нижнем течении Вилюя, Амги, и Алдана, на юге с бурятами, заселившими районы южного Прибайкалья и Забайкалья.

Эвенки севера занимались охотой и оленеводством, эвенки южной зоны - кочевым скотоводством. Часть из них с 18 века входила в состав пограничного казачьего войска и занимались охраной границы. В состав южной группы входили эвенкийские и даурские роды, находившиеся в подчинении князей Гантимуровых. С 1750 года по 1851 князья Гантимуровы осуществляли управление и эвенками-казаками. Приспосабливаясь к сложным природно-экологическим условиям края, эвенки северной зоны на протяжении жизни многих поколений выработали уникальную форму жизнедеятельности, которая эффективно обеспечивала удовлетворение всех потребностей общества. Эвенки вели комплексное охотничье-рыболовно-оленеводческое хозяйство, связанное с бродяче-оседлым образом жизни.

Кочевания были подчинены природным циклам и проходили по отработанным маршрутам через районы постоянных поселений и связанные с ними охотничьи, рыболовные и пастбищные угодья. Маршрут кочевания представлял собой на местности вытянутый эллипсоид 150-250 км на 25-30 км. Существовало два района концентрации стойбищ и стоянок. Первый в глубинных залесенных участках тайги, где на расстоянии 4-5 км располагалось три стойбища: зимнее, осеннее и весеннее. С этими районами соседствовали места отела и гона, зимнее пастбище домашних оленей и кормозащитные станции промысловых копытных. Второй район - по береговой линии рек, там располагались кратковременные летние стоянки, где жили одну - две недели.

Охота была традиционным занятием эвенков. Она обеспечивала основную часть потребностей эвенкийских семей в питании и сырье для обрабатывающих отраслей домашнего производства. Охота также давала возможность оплатить ясак и обменять шкурки пушных зверей на необходимые припасы и ружья. Большие территории охотничьих угодий эвенки осваивали при активном использовании в качестве транспортного средства домашних оленей. В степных районах Забайкалья эвенки кочевали и охотились на лошадях. Общий ритм жизнедеятельности эвенкийских промысловых групп их мобильности, изменения интенсивности освоения природных ресурсов лишь в своей совокупности определяет «бродячий» образ жизни, который является основным способом всестороннего и рационально использования природных ресурсов. В определенной мере бродячий образ жизни эвенков является выработанной в течении жизни многих поколений формой культурной адаптации к условия природной среды их обитания.

Традиционное сочетание потребительских и товарных отраслей хозяйства не всегда и не обязательно сопровождались бродячим бытом. Эвенки, расселенные по берегам крупных рек и ведущие аналогичное хозяйство, вели сезонно-оседлый образ жизни, который предполагает: 1) наличие двух постоянных стойбищ, летний и зимний «мэнэйены», 2) ведение охотничьих и рыболовных промыслов на сравнительно меньшей территории, 3) участие в кочевании, связанном с пушной охотой, только самих охотников, которые уходили не на весь сезон, а в промысловые экспедиции. Вся промыслово-хозяйственная деятельность «бродячих» эвенков в конце 19, начале 20 века демонстрирует комбинируемое всестороннее освоение всего комплекса охотничьих и рыболовных угодий, нормированное природой и закрепленное в религиозно-этической практике изъятия из природных запасников ровно такого количества ресурсов, которое не подрывало бы воспроизводящих основ природы. Быт эвенков был подчинен условиям кочевого образа жизни. Быстро сооружалось и легко перевозилось традиционное жилище - конический чум из жердей. Покровами для него служили берестяные тиски, нюки из ровдуги или ткани, корьевые плахи. Все необходимое для жизни изготавливалось в домашнем хозяйстве. Мужчины владели кузнечным ремеслом, делали различные изделия из дерева, кости и рога. Женщины обрабатывали бересту, шкуры животных и рыб и шили из них нужную утварь и одежду.

Придя на очередную стоянку и сложив вещи на настил из 3-4 жердей, уложенных на короткие толстые бревна (лабаз), эвенки разводили костер, готовили чай. После чаепития устанавливали чум. Новое место для чума выбиралось в нескольких метрах от старых «чумовищ». Три основные жерди «тургу» обязательно брались из остова чумов прошлых лет. «Тургу» в вершине соединялись развилкой и устанавливались таким образом, что две из них, образуя одну из сторон треугольника, ставились с ориентировкой в сторону тропы, по которой пришли на стоянку. С этой же стороны ставили еще 2 «тургу», образующие дверной проем. За тем по кругу, двигаясь по солнцу, на равном расстоянии от центра, устанавливались остальные жерди каркаса «херам». Покрышка чума из выделанной сохатины (ровдуги) состоит из 4 нюков, разделенных на две полупокрышки: верхнюю «унэкэн» и нижнюю " элбэнэл". Покрытия начинались с нижней половины, натягиваясь плотно на остов слева направо («как солнце ходит»). Два нижних нюка подвязывались к жердям при помощи ремешков. Левый край запускался под правый. Верхняя часть чума, за исключением дымового отверстия (в непогоду оно закрывалось отдельным куском бересты или ровдуги) покрывалась в том же порядке. В верхних углах «унэкэна» пришивались петли, в которые продевались жерди с развилкой в вершине. Два человека, поднимая жердями «унэкэн», набрасывали его на остов, закрывая при этом «элбэнэл» сверху на 60-80 см и запахивая правым краем «унэкэна» левый. За тем все покрытие прижималось несколькими толстыми жердями, а низ чума, обложенный сосновыми и еловыми веками, засыпали для тепла снегом.

Внутри чума вдоль его стен из соснового лапника устраивался плотный настил «хокто», на который раскладывали постели. Место очага в центральной части чума огораживалось уложенными «П» - образно бревнами. Справа и слева от входа (рядом со спальными местами хозяев) устанавливалась специальная жердь «чимка». К ней и стоящей напротив основной жерди «тургу» привязывалась горизонтальная жердь «икэптун», на которую на деревянных или железных крючьях подвешивался над костром котел.

С выпадением снега семьи перебирались в корьевые чумы. Основа - четыре толстые жерди «тургу», соединенные в вершине развилкой. На них в 60-70 см от вершины оставлялись сучья, в которые укладывали короткие поперечные жерди «толбоко», на которые опирались все остальные жерди - расколотые вдоль бревна, устанавливающиеся неплотно друг к другу и образующие круглую жилую площадку диаметром 4-6 метров. Две дополнительных тургу образовывали вход «урхэ». Остов «голомо» покрывался рядами косо уложенных пластов лиственничной коры.

Транспортное оленеводство в хозяйстве эвенков

Типы оленеводства: эвенкийский - малооленный и орочонский - многооленный. В связи с расширением охотничьих угодий при сохранении традиционного пешего способа опромышления эвенки были вынуждены более интенсивно развивать оленеводство и широко использовать домашних оленей в качестве транспортного средства. В сезон миграции белок использование оленя позволяло эвенкам откочевывать быстро в самые дальние угодья. Охотник уходил на промысел, заказывая хозяйке, в какое место ей прийти с караваном. Навьюченные олени, соединенные в связки, выстраивались в караван, впереди которого, отдельно от всех ставился «табуированный» олень (обычно белой масти), перевозящий сумки с родовыми святынями - изображениями семейных охранителей и охотничьими амулетами.

Олени в каждую связку соединяются так: впереди старая оленуха, задающая темп, каждый олень при помощи недоуздка привязывался к вьючному седлу впереди идущего. Для привязывания оленя к задней луке «толбоко» ремнями крепился «гилбэвун» - изогнутая пластина из рога оленя, напоминающая равносторонний треугольник без основания. В нижней части пластины было отверстие, сквозь которое «гилбэвун» соединялся с «толбоко». Таким образом, олени выстраивались в ломаную линию, что позволяло эвенку, обернувшись назад видеть сразу всех оленей в связке.

В пушном промысле использование оленя обеспечивало возможность расширения охотничьих угодий, что создавало предпосылки для увеличения выхода товарной продукции. В зверовой охоте использование оленя для вывоза добычи привело к разделению труда между мужской и женской частью охотничьих групп, что позволяло обеспечивать семьи продуктами в короткое время, создавать долговременные запасы.

В выборе маршрутов передвижения эвенки исходили из:

Соображения обеспечения охоты и рыболовства;

Постоянство мест отела и гона у оленей;

Условия летнего содержания оленей, обеспеченности дровами для дымокуров;

Удобство маршрутов движения с оленями и прочих факторов.

Т.е. кочевание совершалось по вполне определенным маршрутам. На местности это вытянутый эллипсоид 150-250 на 25-30 км. Существовало два района концентрации стойбищ и стоянок. Первый в глубинных залесенных участках тайги, где на расстоянии 4-5 км располагалось три стойбища: зимнее, осеннее и весеннее. С этими районами соседствовали места отела и гона, зимнее пастбище домашних оленей и кормозащитные станции промысловых копытных. Второй район - по береговой линии рек, там располагались кратковременные летние стоянки, где жили одну - две недели.

Обработка бересты

Весной и в начале лета бересту срезали ножами с деревьев. Очищали от верхней кожицы и выпаривали, свернутую в трубку, в котле с водой, смешанной с золой, заполняя промежутки мхом. Котел держали на небольшом огне до 3 дней, затем полосы бересты высушивали. Из бересты делали тиски, вьючные сумки, коробки, сумки-портфели, кисеты, посуду, колыбели. Куски бересты, специально приготовленные и окаймленные обшивкой, служили и столешницей. Прошитые двойные кружки, окаймленные берестой, использовали в качестве сидения в лодке. Всю посуду из бересты эвенки шили корнем черемухи или сухожильным нитками.

Обработка шкур

Инструментами для обработки шкур копытных зверей являлись разного рода скребки (шидывун, нючивун, чучун), кожемялки (кэдэрэ) и ножи для разрезания. Все они хранились в длинной, богато орнаментированной сумке (ук, урук, кэдэрэрук) и были постоянно под рукой.

Сразу после свежевания шкуру, очистив от жира, растягивали и сушили несколько дней. Мелкие шкуры - с ног и головы - сушили на палочках - распялках, большие - с корпуса - привязывали к раме или к внутричумным жердям. Затем, сидя на земле с одной вытянутой ногой, под которую была подвернута шкура и, держа двумя руками скребок «у» (отточенный по наружному краю слегка изогнутый кружок, вставленный основанием между двумя палочками, плотно обвязанный с двух концов), движением по направлению к себе скоблили мездру, постепенно передвигая шкуру. Потом ее промазывали смазкой из рыбьей печени или мокрой трухой, складывали и оставляли на 2-3 дня. После этого опять скоблили скребком «чучун» (плоский кружок с зазубринами по краю, вставленный основанием в ручку). После этой обработки шкуру дымили для прочности, набрасывая ее на дымовое отверстие чума или на специальное приспособление - «нуливун» (высокую треногу с жердями, под которой разводили дымокур), при этом следили, чтоб огонь не разгорался. От длительности копчения зависела непромокаемость шкуры. Далее кожу разминали мялкой «кэдэрэ» (слегка изогнутой палкой с зубцами на вогнутой стороне с двумя ручками). При разминании движения были круговыми: вытянутой правой рукой, начиная от уровня левого плеча в направлении правого бока делали круговое движение, сгибая правую руку в локте и подводя ее к правому боку.

Левой рукой только придерживали левую ручку. Чтобы убрать остатки жира при разминании посыпали кожу кусочками трухи, а в некоторых местах протирали смолой. Для изготовления ровдуги со шкуры снималась шерсть. Для этого смачивали мех водой с крошками трухи и складывали, оставляя преть в течении нескольких дней, затем соскабливали мех скребком «шидывун» и «нючивун» (металлической пластинкой с заостренным краем, вставленной в две деревянные ручки). После соскабливания шерсти шкуру растягивали на раму сушиться. Раскраивали шкуру и ровдугу ножом на доске без выкроек. При шитье мехового орнамента к вещи пришивали сначала полосу или мелкие кусочки, затем отрезали лишние части. Сшивали сухожильными нитками. Для этого хозяйка имела в запасе пучки развитых, высушенных сухожилий, снятых с ног или со спины оленя или лося. Перед шитьем заготавливали нитки, ладонью правой руки на колене закручивая по два тонких волокна сухожилия, левой рукой придерживая концы. Нитки были недлинными, до 50 см. Сшивали шкуру через край. В обуви и одежде, чтоб не проникала влага, под швы подкладывали волоски подшейной шерсти оленя. Орнаментальный шов «волоски» - подшейный волос, наложенный на ровдугу и прошитый через край, напоминал ряд белого бисера, не менял цвета и был очень прочным. Для украшения делали несколько рядов такого шва, а промежутки закрашивали черной (из сажи с жиром), бурой (из сурика или охры, заваренной в кипятке, смешанной с пеплом и смолой), и коричневой (из отвара ольховой коры, смешанной с золой из можжевельника) краской. Умели эвенки обрабатывать и рыбью кожу. Использовали ее для изготовления мелких сумочек. Кожу не выпотрошенной рыбы, очистив от чешуи, снимали, растягивали палочками, и, заткнув за жердь чума, сушили 1-2 дня. Затем смазывали рыбьей печенью, размятой в теплой воде и тщательно разминали.

Также широко распространен был рыбий клей. Клей делали из кожи. Очистив ее, сушили 3-4 дня, очищали от жира, затем разрезали на тонкие полоски, свертывали в комок и клали в котелок с теплой водой. Кожа размокала и превращалась в слизь. Ее вынимали, отжимали воду, отделяли остатки жира. Затем вновь складывали в котелок и залив водой, кипятили до тех пор, пока вся вода не выкипала. Этот клей замораживали и перед употреблением разогревали без воды. Камысы, склеенные таким клеем, от сырости никогда не расклеивались.

Шаманизм в Забайкалье

Манекен шаманки. XIX в.Отношение эвенков к природе и окружающему миру нашло свое отражение во множестве запретов, поверий и обрядов, пронизывающих все стороны хозяйственной жизни. В большинстве обрядов главную роль играл шаман как посредник между миром духов и людей. Религией эвенков был шаманизм, развившийся из первобытной веры в духов, почитания природы и тотема животных, а также культа предков и магии.

Традиционной религией эвенков, так же как и бурят является шаманизм. Слово «шаман» имеет эвенкийское происхождение. Главное и характерное в шаманизме - обожествление сил природы и умерших предков, вера в то, что в мире существует множество богов и духов и с помощью шаманов можно влиять на них для обеспечения счастья, здоровья, благополучия и здоровья, отвращения беды.

Шаманизм в Забайкалье восходит к первобытнообщинному строю, когда охота, рыболовство и собирательство были основными средствами добывания пищи. В последующие периоды шаманизм развивается, усложняется, становится особой системой религиозных представлений и обрядов, охватывает все сферы жизни, оказывает влияние на формирование культуры и образа жизни людей.

В общей картине шаманизма народов Центральной Азии и Сибири бурятский и эвенкийский шаманизм отличается высоко развитым политеизмом (многобожьем) и сложностью обрядового комплекса. Как любое общественное явление он имеет свою структуру и выполняет целый ряд социальных функций. Сущность шаманистского мировоззрения заключается в следующих положениях: 1) мир, в том числе человек, создан высшими существами или же по их велению; 2) вселенная делится на три мира - небесный, земной и подземный, каждый из них наполнен определенными божествами и духами; 3) каждая местность, гора, озеро, река, лес, имеют своего духа - хозяина, а животное и человек - душу. Душа человека после его смерти становится духом; 4) в мире множество богов и духов с конкретными назначениями и функциями, они определяют ход жизни - рождение, болезни, смерть, удачу, беды, войны, урожай и т.д. Во главе всех богов стоит Вечное Синее Небо, которое все видит, все знает; 5) человек может воздействовать на богов и духов путем жертвоприношений, молитв, соблюдения определенных правил, вызывать милость или гнев, симпатию или неприязнь; 6) шаманы - посредники между сверхъестественными существами и людьми, они обладают особыми качествами и правами, дарованными свыше". Содержание и формы шаманистских обрядовых действий были весьма разнообразны и имели определенный порядок. Коллективные обрядовые действа назывались тайлаган и сасли. Составная часть шаманистской культовой системы - священные места, где устраиваются молебствия. В отличие от христиан или буддистов шаманисты не имеют специальных храмов для отправления служб и их проводят на открытом воздухе, у подножия или на вершине горы, на берегу реки или озера, у родника, скалы или дерева, на месте шаманского погребения, у коновязи. Индивидуально-семейные обряды устраиваются как на природе, так и в помещении - юрте, доме, на улице, и в ограде. Места жертвоприношений относились к числу святынь.

Итак, адаптация к природно-экологическим условиям предполагает, помимо биологического приспособления, выработку наиболее адекватной модели жизнеобеспечения. У эвенков такая модель наиболее полного удовлетворения всех потребностей общества отрабатывалась в течении жизни многих поколений и приняла следующие формы.

1.Кочевой образ жизни, подчиненный природным циклам и проходящий по отработанным маршрутам через районы постоянных поселений и связанные с ними охотничьи, рыболовные и пастбищные угодья.

2. Комбинированное охотничье-рыболовно-оленеводческое хозяйствование как многолетний непрерывный процесс хозяйственного освоения угодий.

3. Смена кочевого и оседлого периода жизнедеятельности как способ сезонно-сменного освоения угодий, во время которого менялась доминанта добывающих отраслей хозяйства на тот или иной источник природных продуктов.

4. Закрепление в религиозно-этической практике изъятия из природных запасников ровно такого количества ресурсов, которое не подрывало бы воспроизводящих основ природы.

ХХ век нанес серьезный образу жизни и традиционной культуре эвенков Забайкалья. Это непосредственно сказалось на их численности. Однако традиционная культура эвенков оказала существенное влияние на складывание культуры и мировоззрения забайкальцев, и до сих представляет собой богатейший потенциал с многотысячелетней историей, который необходимо сохранять и тщательно изучать.

Вывод

эвенки этногенез тунгусы быт традиция

В отличие от многих других субъектов Российской Федерации, в Читинской области до сих пор отсутствует своё законодательство, определяющее правовой статус эвенкийского населения, определяющее границы земель традиционного природопользования, охрану территорий историко-культурного назначения, а так же священных мест эвенков. Не урегулированными остаются жизненно важные для эвенков вопросы, связанные с использованием охотничьих и пастбищных угодий, выделением родовых земель.

В то же время на Севере Читинской области в последние годы активно развивается строительство железнодорожной ветки от станции Чара к Чинейскому полиметаллическому месторождению и Удоканскому, крупнейшему на териитории бывшего СССР месторождению меди. Очевидно, что строительство железнодорожной ветки, начало промышленной разработки полезных ископаемых Забайкальского Севера и развитие, связанной с этим, инфраструктуры уже сегодня требует чёткого правового регулирования. С развитием промышленной разработки Чинейского и Удоканского месторождений, оживлением БАМа, на территории Каларского района Читинской области возникают три различные в экономическом и этнокультурном отношении зоны. Индустриально-промышленная зона, охватывающая территорию Байкало-Амурской магистрали, железнодорожной ветки протянутой к Чинейскому и Удоканскому месторождениям, а так же непосредственно территории самих месторождений. К северу и к югу от индустриально-промышленной зоны остаются территории либо совсем не затронутые промышленными разработками, либо испытавшие на себе относительно слабое техногенное влияние. Первая зона включает в себя территории расположенные к северу от линии трассы БАМ до границы с республикой Саха-Якутия и Иркутской областью, преимущественно покрытые горными отрогами Кадарского хребта, среди которых располагается озеро Ничатка в районе которого до сих пор эвенкийское население (семья Ильдиновых) сохранило традиционный уклад жизни. Вторая зона включает в территории к югу и востоку от линии БАМ. В неё входят эвенкийское село Чапо-Олого, реки Чара и Калар с притоками. Естественными центрами этой зоны являются села Чапо-Олого и Средний Калар, жители которых так же преимущественно ведут традиционный образ жизни (охота, рыболовство, оленеводство)

В зонах, пока не затронутых промышленными разработками ещё существует возможность сохранения и развития, традиционных для эвенкийского населения видов природопользования. Согласно международной классификации охраняемых территорий, территории традиционного природопользования соответствуют категории «естественные антропологические заповедники» или «этнические территории», назначение которых состоит в том, что бы сохранить естественное природное окружение коренных жителей, создать оптимальные условия для естественного развития их культуры и сохранения традиционной формы деятельности и стиля жизни. На этих территориях должно быть максимально ограничено использование современных технологии и производств. Очевидно, что без активной финансовой и организационной поддержки со стороны федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъекта федерации и местного самоуправления решение этой задачи не представляется возможным. Вторым важным условием является активное привлечение для разработки, как региональных, так и местных, в рамках одного административного района, программ специалистов в области изучения истории и культуры коренных народов Забайкалья (этнологов, антропологов, историков, археологов), проведение регулярного этнологического мониторинга

Сегодня, в начале XXI века промышленная и этнокультурная политика в нашей стране требует серьезного пересмотра не только на федеральном уровне, но и на уровне отдельных субъектов Российской Федерации. В противном случае, например, в Читинской области неограниченная эксплуатация природных ресурсов забайкальского Севера может привести к катастрофическим последствиям.

Список используемой литературы

1.Василевич Г.М. Эвенки. Историко-энтографические очерки. - Лениинград, 1969

2. Мазин А.И. Традиционные верования и обряды эвенков-орочонов. Новосибирск, 1984

3. Булаев В.М. Энто-национальные особенности формирования населения Восточного Забайкалья. - Улан-Удэ, 1998

При общей численности менее 30 тысяч человек, эвенки издревле заселяют огромные пространства Сибири. Этот уникальный народ тысячи лет осваивал суровые русские земли, дойдя до Китая и Монголии. До сегодняшнего дня им удалось сохранить культуру и язык тунгусских предков. Многие черты их быта похожи на культуру всех северных народов, но имеются и особенные национальные черты.

Как появились аристократы Сибири

Эта теория связывает возникновение эвенков с группой скотоводов уваней, расселившихся по всей Сибири и ассимилировавших местные племена. В 1-2 тыс.н.э. продвигавшиеся на север якуты разделили эвенков на восточных и западных. Это создало некоторые культурные различия, коснувшиеся, прежде всего, типа оленеводства. Разнятся и диалектные группы эвенкийского языка.

Веками эвенки жили родами, возглавляемыми вождем. Их быт подчинялся кочевому образу жизни. Перемещались эвенки при помощи оленьих караванов, организовывая временные стоянки. Несмотря на отсутствие оседлых традиций, эвенки сформировали богатую культуру, за что их даже прозвали аристократами Сибири.

Эвенки Китая носят русские имена

О тунгусах периода неолита рассказывают и китайские летописи. В XVII проживавшие в Китае эвенки во главе с вождем Бомбогором вели борьбу с манчьжурскими завоевателями. Известен из китайской истории и эвенкийский предводитель Хайланьчи - талантливый полководец времен правления династии Цин. В 18 веке эвенки Хайланьчи почти 40 лет воевали за территории Китая с ойратами и гуркхами, не потерпев ни одного поражения.

Сегодня в Китае только эвенки занимаются оленеводством. Они же считаются там и последними охотниками. Эвенки занимаются оседлым скотоводством, выращивая верблюдов, лошадей, коров и баранов. Интересно, что многие из тех, чьи предки перешли китайскую границу только после революции и сегодня носят русские имена. Конечно, эвенки Китая часто вступают в смешанные браки с местными, а также представителями монгольской национальности. Но даже в таком случае эвенкийской семье разрешается иметь больше детей, чем китайцам. Также на этот народ, в силу его малочисленности, не распространяется смертная казнь.

Как эвенки с русскими сходились

Доведенные до отчаяния эвенки начали в буквальном смысле воевать с советской властью в составе повстанческих отрядов. Середина 1920-х годов отмечена крупным восстанием тунгусов (как тогда называли эвенков) в районе Охотских берегов и на юго-востоке Якутии. В Тунгусском восстании участвовали около 600 эвенков с якутами, а также небольшое количество русских представителей населения края. Повстанцам удалось создать базу в захваченном Нелькане, под их контроль перешел порт Аян. На съезде тунгусы избрали Временное Национальное Управление, приняли собственный государственный флаг и выдвинули советскому правительству четкие требования о создании отдельного территориального образования.

В планы руководства автономия, охватывавшая большую часть Восточной Сибири да еще и с выходом к морю, совсем не входила. Поэтому в 1925 году на подавление тунгусского восстания прибыл вооруженный отряд красноармейцев во главе с опытнейшим командиром Иваном Стродом. Сиюминутных побед это решение не принесло, а боевые столкновения переросли в затяжные, причем потери несли как партизаны, так и профессиональные военные. Видя, что силовые методы не приносят результата, советское руководство решило изменить тактику в пользу компромисса. После заключенного 1925 году перемирия повстанцы сложили оружие. Многим из них были предоставлены кредиты для расширения домашнего хозяйства, а некоторых даже включили в состав руководящих органов СССР.

Защита природы у эвенков в крови

Эвенки

(Эвенкил, орочен, илэ, килэн, килин, цилин, о-луньчунь.орочнун, хамнеган, тонгус, тунгусы)

Взгляд из прошлого

«Описание всех в Российском государстве, обитающих народов» 1772-1776 гг.:

Тунгусы кочуют поодиночке или группами в две-три семьи. Несмотря на то, что в южных областях многие тунгусы крещены, они дают детям случайные имена. И хотя впоследствии детям нарекают имена христианские, но в племени их все равно именуют первыми. Колыбель в богатых семьях делается из кожи и отделывается мехом, в бедных же ее изготавливают из бересты и в дороге мать несет ее на спине.

Н.В.Латкин, "Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее", 1892:

Тунгусы, или как теперь их называют, эвенки, хотя и не слишком многочисленны, но расселены по очень обширной территории. Корнями тунгусы уходят в Забайкалье и Манчжурию. Расселяясь на север, они ассимилировали племена аборигенов, и поэтому северные тунгусы отличаются от забайкальских, которых называли ороченами и манеграми (к ним мы еще вернемся позже). Тунгусами также иногда именовали эвенов (ламутов) и негидальцев, которых мы также не забудем рассмотреть отдельно в одной из последующих частей обзора.

Тунгусы среднего роста, имеют голову овальную, лицо, скорее круглое, чем продолговатое, цвет кожи искрасна-смуглый, грудь у них широкая, лоб широкий и плоский, глаза узкие, черные или карие, брови дугообразные, нос плоский, скулы выдающиеся, рот широкий, волоса черные, жесткие и прямые, не чесанные и не мытые от рождения. Бороду и усы имеют редкие и в большинстве не дают им расти, всё выщипывают, чтобы зимою не намерзало. Женщины, кроме очень молодых, крайне безобразны и все вообще донельзя нечистоплотны, никто и никогда не моется.

Характер у тунгуса вообще пылкий и легко возбуждающийся, в особенности под влиянием водки, но вместе с тем тунгус, безусловно, ловкий и неустрашимый охотник и до крайности добросердечен. От смеси с другими соседними инородцами, остяками и в особенности якутами, а также с русскими казаками и промышленниками, не брезговавшими в этих отдаленных и пустынных краях тунгусскими женщинами, первоначальный тунгусский тип ныне претерпел некоторые изменения.

Тунгусы женятся в зрелых летах, и нередко жениху бывает 30-35, a то и более лет, а невесте 12-14 лет. Всякое сватовство, как у христиан, так и язычников, связано с уплатой калыма родителям невесты, смотря по ее достоинству, от 2 до 10 оленей; нередко добавляются к этому кое-какие домашние вещи, а то и деньги, если таковые у кого водятся. Девушка, несмотря на то, что до свадьбы у ней были любовники, также свободно выходит замуж, только калыма платится за нее меньше. К просватанной невесте жених, уплативший часть калыма, ходит как к своей жене.

Жену тунгус любит и ласкает. Если он некрещеный, то имеет не одну, а две или три жены, и во избежание ссор для каждой делается отдельный чум. Хотя нравственность тунгусок не особенно высока, неверных жен относительно немного. Девушки ведут себя довольно свободно, и любовные шашни между молодежью нередки, да впрочем, на это и мало обращается внимания.

Более половины тунгусов уже окрещены, а потому считаются православными христианами, но какие это православные? Они кое-как умеют креститься, да произносить: «Господи помилуй», да и то не все, о христианстве все их понятия этим только и ограничиваются. Правда, знает он что надо окрестить ребенка, повенчаться и похоронить умершего и за это дать «батьке» белку, песца, лисицу, рыбу или другую какую дичину, или шкурку.

Вот пример уже несколько цивилизованного тунгуса. «Антошка», - спрашиваю я тунгуса-вожака, - «есть у тебя дети?» - «Есть двое, сыновья» - «A как зовут?» - «Один Илья-пророк, а другой Петр Сосулин!» (Сосулин - фамилия одного золотопромышленника).

Тунгусы гостеприимны и для гостя ничего не пожалеют, того же они требуют и в отношении себя. Между собою тунгусы приветливы и ласковы, к старшим почтительны и готовы помочь, чем могут, своему соседу и соплеменнику. Они не прочь и повеселиться, в особенности если есть водочка. Тунгусы песен не поют, а при круговом танце, вокруг воткнутой в землю палки, припевают в такт, переступая с ноги на ногу, - так проводится иногда вся ночь.

Пища тунгуса незатейлива, он ест все что дает местная страна: рыбу, дичь и зверя, но любимая еда - оленина. Если можно достать - хлеб, каша с салом, хотя бы даже медвежьим, чай, сухари и водка. За водку все можете иметь, за водку все продается, ничего нет заветного, без водки у тунгуса пары рябчиков не купить, впрочем, это относится не к ним одним, а ко всем северным инородцам.

"Народы России. Этнографические очерки" (издание журнала "Природа и люди"), 1879-1880:

Образ жизни оседлых тунгусов совершенно различен от кочевых. Оседлые тунгусы имеют в своих поселениях небольшие постройки, где кроме общего семейного помещения вы найдете у каждого тунгуса отдельную, чистую комнату для приема почетного гостя. Печи считаются ненужными, и они заменяются обыкновенно камельками, тщательно обмазанными и выкрашенными глиною. В окнах, за неимением на севере Сибири стекол, употребляются слюда и очищенные пузыри нерпы, а то и толстый лед. В целом хозяйство оседлых тунгусов приближается к русскому сельскому быту, даже в отношении скотоводства, несмотря на то, что весьма немногие из них привыкли к этому роду занятий. Оседлые тунгусы охотно улучшают свой быт, и таким образом обращают на себя внимание торгующих кочевых инородцев.

Само собою разумеется, что вечно кочующему оленному тунгусу нужно иметь переносное жилище. Он покрывает свою палатку замшею или внутренним слоем бересты, которому придает гибкость кожи тем, что моет его, коптит и держит на водяных парах. Юрта оседлого тунгуса состоит из квадратного пространства с плоской земляной крышей, и такой величины, чтобы она быстро прогревалась камином из битой глины.

Есть тунгусы сидячие, не имеющие оленей и домашнего хозяйства. Образ жизни их, при недостатках, которые они претерпевают, заслуживает сострадания. Жилища их состоят большею частью из таких землянок или юрт, помещение в которых в зимнее время может быть допущено только при тяжелых условиях того животного состояния, в котором эти люди остаются по причине нищеты. Одежда приобретается ими от оленных тунгусов в виде подаяния, а дневную пищу их составляет рыба, добытая в течение дня. В случае же неулова рыбы, нередко бывает, что они по нескольку дней остаются без продовольствия. Все их достояние состоит в шести-семи собаках, с помощью которых они переезжают с одной речки на другую для рыбной ловли, единственно поддерживающей их существование.

Только одна крайняя нужда может заставить тунгуса бросить свою свободную жизнь в лесах, потому что тунгус - это кочевник, со всей страстью души. Уже через несколько дней он переносит свою палатку на другое место и утверждает, что не существует худшей доли, чем жить постоянно на одном и том же месте по-русски или якутски. Своею беззаботностью и веселостью, подвижностью, ловкостью и остротою, приятностью и веселым юмором, тунгус отличается от всех прочих сибирских племен: мрачного самоеда, неуклюжего остяка, кислого, неприветливого якута, и потому тунгуса можно назвать французом тундры и леса. Нравственно он, впрочем, гораздо хуже, ибо хитер и пронырлив.

Одежда тунгуса очень соответствует его подвижности, и в то же время показывает его легкомыслие. Он не одевается в неуклюжую шубу из шкур оленей, а из тех же шкур шьет себе особый костюм, обыкновенно украшенный бусами, полосками сукна и конскими волосами, и настолько узкий, что едва можно застегнуть, ибо по тунгусской моде нужно оставлять грудь открытою, чтобы видна была расшитая бусами нижняя одежда, покрывающая грудь. На голове тунгус носит татарскую ермолку, всю унизанную бусами. Короткие, доходящие до колен панталоны, из тонкой замши, и башмаки, точно так же украшены полосками из бус; на плечах висит ожерелье из бус и мешочек с огнивом, трутом и кремнем.

Относительно пищи и питья тунгусы вовсе неразборчивы, и пьют, и едят, что попадается. Одно из любимых их кушаний состоит из непереваренного содержимого желудка северного оленя; прибавив к нему ягод, они раскладывают его тонкими пластами на древесную кору и сушат на солнце или ветре. Тунгусы очень много употребляют кирпичного чая; они из него с жиром и ягодами приготовляют густую кашицу. От этого нездорового кушанья тунгусы еще более желтеют, хотя желты по природе.

А.Миддендорф, "Коренные жителм Сибири", 1878 г.:

Я не знаю другого народа, у которого большую часть года жизнь проходила бы так уединенно. Каждый чум сам по себе отправляется в лесную глушь, предаваясь охоте или рыбной ловле. Из этого обстоятельства у тунгусов развилось и первобытнейшего рода письмо, состоящее из знаков. Так, в лесу вы встречаете срубленное деревцо, в зарубке которого торчит стрела концом вниз. Это значит: я расставляю луки поблизости. Если стрела смотрит вкось кверху, то охотник ушел далеко. Ветка от куста, втиснутая таким же образом, указывает на присутствие охотника на близком расстоянии. Положенный через след сучок запрещает идти дальше по этому направлению; чурбан, положенный на таком месте, где прежде находился вход в чум, не позволяет или не советует устраивать туг чум. Лошадиная голова, нарисованная на снятой с дерева коре, предлагает искать лошадь, пропавшую на месте привала.

В случае болезни или погибели кормильца, иное семейство беспомощно погибает от голода. Разговор с тунгусами, мимоходом, касается того или другого случая подобного рода, как будто это так и должно быть. Находят скелеты или замечают, что недостает знакомых: все они погибли бесследно. Я встретил три совершенно обедневших тунгусских семейства. У одного из них был всего один северный олень, у другого три, а у третьего их вовсе не было. Эти три семейства соединились между собою, чтобы помогать друг другу.

Как ни уединенно тунгус живет в своей глуши, все-таки он очень подвижен. Не повезет ему в одном месте, он отправляется в другое, и движется все дальше и дальше, так что постепенно, большею частью весьма небольшими переходами, посещает самые отдаленные местности и сходится с самыми разнообразными соседями.

Жизнь тунгуса представляет поразительную смесь кочевки с оседлостью. Он не упускает случая в течение года побывать в местах, отстоящих одно от другого на более, чем тысячу и даже две тысячи верст, тут занимаясь ловлей рыбы, там охотясь на лучших соболей. Но с другой стороны, он любит также постоянно возвращаться на зиму в те же места, где он ведет свои засеки, расставляет ловушки, устраивает ямы.

Шестидесяти и семидесятилетние старики-тунгусы нередко представлялись мне отцами грудных детей; иногда даже матерью оказывалась первая, уже очень съежившаяся жена.

Современные источники

Эвенки коренной малочисленный народ Сибири и Дальнего Востока, родственный Маньчжурам.

Самоназвание

Эвенкил.

Местные самоназвания Эвенков: орочен (от реки Оро или от орон - "олень") - забайкальско-амурские Эвенки; илэ ("человек") - катангские и верхнеленские; килэн - Охотское побережье и др.

Этноним

Название «тунгус» известно русским с XVI в., а самоназвание «орочен» в Приамурье («орочел» - на Охотском побережье) и «эвен» - в Приангарье, с XVII в.

Китайцы называли Эвенков килин, цилин, о-луньчунь (от "орочен"), маньчжуры - орочнун, монголы - хамнеган (смотри Хамниганы), татары и якуты – тонгус.

Эвенки, название ставшее официальным этнонимом в 1931 году.

Антропология

В антропологическом отношении Эвенки живущие в РФ представляют достаточно пеструю картину, обнаруживая комплекс признаков, характерных для байкальского, катангского и центрально-азиатского типов.

Численность и расселение

Всего: 77 000 человек.

В том числе КНР, по переписи 2010 года, 39 534 человека.

Из них:

Внутренняя Монголия 29 771 человек,

Хэйлунцзян 6 591 человек.

РФ по переписи 2010 года 37 131 человек.

Из них:

Якутия 20 782 человека,

Красноярский край 4 177 человек,

Хабаровский край 4 003 человека,

Бурятия 2 925 человек,

Амурская область 1 448 человек,

Забайкальский край 1 337 человек,

Иркутская область 1 241 человек.

Монголия, по данным 1995 года, 2 500 человек, по другим оценкам, до 4 тысяч человек.

Эвенки населяют обширную территорию от Обь -Иртышского бассейна на западе до Охотского моря на востоке и Северного ледовитого океана на Севере.

Южная граница расселения проходит по северо-востоку Китая (20 тыс. человек, отроги хребта Хинган) и Монголии (около озера Буир-Нур и верховья реки Иро).

РФ

Характерная особенность в расселении эвенков - дисперсность.

В РФ насчитывается около сотни населенных пунктов, где они живут, однако в большинстве поселений их численность колеблется от нескольких десятков до 150-200 человек.

Населенных пунктов, где эвенки живут относительно крупными компактными группами немного.

Наиболее точные данные об численности Эвенков в России до революции дала перепись 1897 года - 64 500 человек.

Из них "бродячих" (охотников) - 28,5 тыс. человек, кочевых (конных) - 29,7 тыс. человек.

При этом следует понимать, что участия в переписи народы Сибири пытались всячески избегать во избежание ясачного, налогового и податного обложения.

Таким образом, реальную численность Эвенков следует предположить вероятно более указанной в полтора-два раза.

Однако, по имеющимся свидетельствам, «изначальное» число Эвенков на момент прихода русских в XVII веке, по отношения к фактическому в 1897 году, было в разы большим.

Основное же катастрофическое его сокращение произошло в первый век после «контакта» с московитами.

КНР

В Китае эвенки представлены 4 этнолингвистическими группами, которые объединены в 2 официальные национальности, проживающих в Эвенкийском автономном хошуне автономного района Внутренняя Монголия и в соседней провинции Хэйлунцзян (уезд Нэхэ):

Орочоны (букв. «оленеводы») (кит. упр. 鄂 伦春族 , пиньинь: Èlúnchūn Zú), 44,54 % живёт во Внутренней Монголии, а 51,52 % - в провинции Хэйлунцзян, 1,2 % - в провинции Ляонин.

Около половины говорят на диалекте эвенкийского языка (иногда рассматриваемом как отдельный язык), остальные только по-китайски.

Эвенки (кит. упр. 鄂温克族 , пиньинь: Èwēnkè Zú), 88,8 % в Хулунбэйэре, включают:

Небольшую группу собственно эвенков - около 400 носителей в деревне Аолугуя (уезд Гэньхэ), которую сейчас перемещают в пригород уездного центра; сами себя они называют «йэкэ», китайцы - Yakute (кит. упр. 雅 库特 , пиньинь: Yǎkùtè), так как они возводили себя к якутам.

Хамниганы - сильно монголизированная группа, говорит на монгольском языке - хамниганском и на хамниганском (старо-барагском) диалекте эвенкийского языка.

Эти, т. н. маньчжурские хамниганы, эмигрировали из России в Китай в течение нескольких лет после революции 1917 г., около 2500 человек живёт в Старобарагском хошуте.

Солоны - переселились (вместе с даурами) из бассейна реки Зея в 1656 году в бассейн реки Нуньцзян, а затем, в 1732 частью переселились дальше на восток, в бассейн реки Хайлар (где теперь образован Эвенкийский автономный хошун с 9733 эвенками в 2000 году).

Говорят на солонском диалекте, иногда рассматриваемом как отдельный язык.

Динамика численности эвенков КНР (по данным всекитайских переписей населения)

1953 год - 4,95 тыс. чел.

1964 год - 9,68 тыс. чел.

1982 год - 19,39 тыс. чел.

1990 год - 26,37 тыс. чел.

2000 год - 30,50 тыс. чел.

2010 год - 30,87 тыс. чел.

Монголия

В Монголии эвенки представлены только хамниганами (около 3 тысяч человек), проживающими в Селенгинском аймаке.

Административно-территориальные образования

Эвенкийские административно-территориальные образования в настоящее время (2009) имеются в России и Китае.

В России к ним относятся Эвенкийский район Красноярского края (бывший Эвенкийский АО), Анабарский, Жиганский и Оленёкский улусы Якутии, Баунтовский район Бурятии и ряд сельских поселений в Иркутской области, Бурятии и Якутии.

В прошлом существовали и другие эвенкийские, ныне упраздненные под видом референдумов, АТО.

В Китае к эвенкийским АТО относятся Орочонский и Эвенкийский автономные хошуны во Внутренней Монголии и несколько национальных волостей и сомонов во Внутренней Монголии и Хэйлунцзяне.

Этногенез

В III тыс. до н. э. предки эвенков переселились с территории северного Китая, создав глазковскую культуру.

По одной из гипотез именно носители глазковской культуры бронзового века являлись предками тунгусо-манжуров вообще.

Предположительно Эвенки входят в генеалогическую цепочку сушэни - илоу - уцзи - мохэ - чжурчжэни - эвенки.

Есть основания в качестве непосредственных предков эвенков в том числе рассматривать забайкальский народ увань, который, согласно китайским хроникам (5-7 века н. э.), обитал в горной тайге к северо-востоку от Баргузина и Селенги.

Увани не были аборигенами Забайкалья, а представляли собой группу кочевников-скотоводов, пришедшую сюда из более южной местности.

В процессе расселения по просторам Сибири тунгусы сталкивались с местными племенами и, в конечном счете, ассимилировали их.

Хозяйственно-культурные типы Эвенков

Особенности этнического формирования тунгусов привели к тому, что для них характерны три антропологических типа, а также три различных хозяйственно-культурных группы: оленеводы, скотоводы и рыболовы.

"Пешие" (охотники), "оленные", орочен (оленеводы) и конные, мурчен (коневоды), известные также в Забайкалье как хамнеган, солон (русское солоны), онгкоры, в среднем Приамурье - как бирарчен (бирары), манягир (манегры), кумарчен (по реке Кумара) и др.

Язык

Эвенкийский язык (устаревшее: тунгусский язык) - распространён в России на территории, главным образом в Восточной Сибири - от левобережья Енисея до острова Сахалин, а также на севере Китая (Внутренняя Монголия, Синьцзян-Уйгурский автономный район).

Наряду с эвенским и негидальским языками относится к северной группе тунгусо-маньчжурских языков алтайской семьи.

Диалекты Эвенков живущих в РФ делятся на группы: северный - к северу от нижней Тунгуски и нижнего Витима, южный - к югу от нижней Тунгуски и нижнего Витима и восточный - к востоку от Витима и Лены.

Имеет северное, южное и восточное наречия с большим количеством говоров.

По фонетическим признакам выделяются «хакающие», «секающие» и «шекающие» диалекты. Солонский диалект иногда выделяют как особый язык.

В основе литературного языка - непский (с 1953 - полигусовский) говор южного наречия.

В эвенкийском языке действует сложный (т. н. ступенчатый) закон качественно-количественной гармонии гласных.

По грамматическому строю относится к языкам суффиксально-агглютинативного типа.

Обладает развитой системой падежей, видовых и залоговых форм глагола, деепричастий. Лексика отражает следы тесных контактов с якутским и бурятским языками.

История

С начала нашей эры эвенки составляли единый народ, территориально-хронологически объединяемый союзом племен Мохе, государством тунгусо-маньчжуров Бохай, государством кидань-монголов Ляо, Чжурчжэньской империей, а затем и империей Чингизидов.

На рубеже I - II тыс. н. э. эвенки были рассечены продвижением на север якутов.

Первым из русских столкнулся с тунгусами в XVII веке казак Бекетов в районе Ангары.

К середине 17 века были обложены ясаком.

С 17 века Эвенки вытесняются якутами, русскими и бурятами со среднего Вилюя, Ангары, Бирюсы, верхней Ингоды, нижнего и среднего Баргузина, левобережья Амура, манегры и бирары бежали в Северный Китай.

Известным тунгусским князем того времени был Гантимур.

В русских документах того времени зафиксированы имена и других князцев: Бабуг, Тякш, Кагил, Топук, Болдоной и Индак. Князцы управляли родами и землицами.

В XVIII веке тунгусы Даурии испытали влияние русских миссионеров.

В 1761 году в Забайкалье был сформирован пятисотенный тунгусский казачий полк во главе со старшиной.

В 19 веке Эвенки кочевали на нижнем Амуре и Сахалине, часть Эвенков с Енисея ушла на Таз и Обь.

В 1924-25 годах на Дальнем Востоке произошло антиимперское Тунгусское восстание за независимость от Советской России.

В 1927 были созданы Илимпийский, Байкитский и Тунгусо-Чунский национальные районы, в 1930 объединённые в Эвенкийский национальный округ.

Традиционное жилище

Зимние стойбища состояли из 1-2 чумов, летние - до 10, во время праздников и более.

Чум (дю) имел конический остов из жердей на каркасе из шестов, покрытый покрышками-нюками из ровдуги или шкур (зимой) и бересты (летом).

При перекочёвках каркас оставляли на месте.

В центре чума устраивали очаг, над ним - горизонтальную жердь для котла.

Местами были также известны полуземлянки и срубные жилища, якутская юрта-балаган, в Забайкалье - бурятская юрта, у оседлых Бираров Приамурья - четырёхугольное бревенчатое жилище типа фанзы.

Семья

Многопоколенная патриархальная семья с родовым устройством общества и общественных отношений.

Традиционное хозяйство

В хозяйственном отношении эвенки заметно отличаются от других народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.

Прежде всего, они - охотники-оленеводы.

Эвенк-охотник проводил верхом на олене добрую половину своей жизни. Были у эвенков и группы, охотившиеся пешком, но в -целом именно верховой олень - главная визитная карточка этого народа.

Охота играла ведущую роль у большинства территориальных групп эвенков. Охотничья сущность эвенка ярко проявляется даже в таком второстепенном для него деле как рыболовство.

Рыбалка для эвенка - та же охота.

Главными орудиями рыбного промысла у них долгие годы были охотничий лук с тупыми стрелами, которыми рыбу глушили и острога - разновидность охотничьего копья.

По мере истощения охотничьих ресурсов, после их вынужденной чрезмерной добычи, в период русского объясачивания, значение рыбного промысла в жизнеобеспечении эвенков стало возрастать.

Оленеводство эвенков таежное, вьючно-верховое.

Практиковался вольный выпас, доение важенок.

Эвенки - прирожденные кочевники.

Протяженность кочевок охотников-оленеводов достигала сотен километров в год.

Отдельные семьи покрывали расстояния в тысячу километров.

Выделка шкур и декорирование изделий

С давних пор эвенки научились обрабатывать и выделывать шкуры, изготавливать ровдугу - замшу из шкуры оленя или лося.

Женщины шили практичную и надежную одежду, без которой не обойтись в тайге.

Передвигаясь по бескрайний просторам тайги в поисках новых пастбищ и богатых охотничьих угодий, эвенки подмечали краски, узоры и переносили их на одежду, предметы домашнего обихода.

Эстетической основой эвенкийского декоративно-прикладного искусства стала окружающая природа со всем ее богатством.

Ровдугу использовали для изготовления обуви, одежды, гамашей, арканов, покрытия для чума.

Люди научились красить ее, добиваясь нужного оттенка, используя для этого минералы, кору деревьев, сажу.

По сей день используются ровдуги различных оттенков, мех оленя, белки, соболя.

Эвенкийские женщины владели несколькими способами декорирования изделий: украшение бисером, подшейным волосом оленя, раскрашивание узоров и материалов природными красками.

В орнаментах использовали мифологические мотивы священных для эвенков животных - лося, белого и пестрого оленя, и птиц - гагары и лебедя. Тотемных животных изображали на амулетах, а вышивка белым подшейным волосом оленя, по верованиям эвенков, обеспечивала защиту охотнику в тайге от злых духов.

Основным материалом для украшения одежды, обуви, предметов быта, упряжи, другого снаряжения являлся бисер.

Считалось, что чем больше бисера на изделии, тем изысканнее одежда. Готовя мужьям одежду для охоты, женщины в дополнение к костюму украшали бисером рукавицы - коколлол, верхний пояс - натруску с подвесками, чехол для ружья - нагалиска, патронташ - пулькэрук.

Для эвенка центром мироздания был олень, вещи, вышитые его подшейным волосом, оберегали хозяина от несчастий и бед.

Подшейный волос оленя окрашивался до различных оттенков и использовался для декорирования вьючных сумок - инмэк, сумы для одежды, на которой для разделения отдельных элементов орнамента пускали белую строчку из крученого волос оленя.

Короба нередко являлись приданым невесты.

Чехол короба, сшитый из ровдуги (разновидность замши из шкуры оленя), всегда старались богато украсить вышивкой подшейным волосом оленя, геометрическим орнаментом, нанесенным разноцветной краской, и бахромой из ровдуги.

Деревянный обод короба предохранял посуду от повреждений даже при длительных перекочевках на дальние расстояния.

Особое место в творчестве эвенкийских мастериц занимает кумалан.

Эти ковры с чередованием белых и черных фрагментов, всегда считались мерилом достатка семьи, ее благополучия.

Большие кумаланы расстилались в передней части чума для гостей, самые красивые передавались девушкам и были важной частью приданого. Меховую мозаику можно встретить также на чехлах для ружей, сумочках и коробках для рукоделия, для хранения одежды, и, конечно, на одеялах.

Кузнечное дело и ювелирные украшения

Исследователь И. Георги приводит сведения о кузнечном деле эвенков: «Между лесными тунгусами есть кузнецы, но других ремесленников никаких. Наковальня, молот, терпут, которые они, как и само железо, выменивают на мягкую рухлядь у казаков: после кует, сидя на земле, заступы, копейца, огнивы, ножи, пилы, копья, жестяных идолов и сему подобное лучше, нежели подумать можно».

Эвенки были хорошими кузнецами.

Почти в каждой семье были меха - кургэ для раздувания огня и наковальня - таиткит.

Один человек ковал, другой нагнетал воздух мехами.

Кузнецы занимались в основном перековкой изделий из готового металла. Они умели плавить свинец и олово.

Изготавливались украшения для одежды, амулеты, стойки для костра, крюки, остроги.

В древности предки современных эвенков изготавливали украшения из бивней мамонта и рогов оленей, делали их из цветных камней - нефрита и хрусталя, заливали свинец и олово в деревянные и глиняные формочки. Женщины носили украшения, которые одновременно считались оберегами: металлические пуговицы, медные кольца, оловянные диски, посеребренные пластинки, крестики.

Пришитые к одежде они звенели, отпугивая злых духов.

Дерево, береста и кость

Жизнь таежного человека тесно связана с лесом.

Из древесины строили лабазы для хранения продуктов и вещей, составляли из жердей остов жилища, строили изгороди для оленей.

Из мягкой древесины березы и сосны изготавливали ездовые и грузовые нарты - толгокил, столики на коротких ножках - настол, весла - уливур, ящички для посуды - саводал.

Деревянные предметы украшали узорами, которые наносили ножом, долотом, сверлом.

Вырезали деревянные маски для шаманов, грациозные фигурки животных и птиц, деревянную посуду, детские игрушки - свистульки, кукол.

Береста в старину широко применялась в хозяйстве.

Ей покрывали чумы, сохраняя прохладу летом, из нее изготавливали легкие переносные лодки дяв и кухонную утварь: большой сосуд для хранения мяса и рыбы, маленький сосуд для сбора ягод, разные табакерки, туеса, в которых взбивали масло из густого оленьего молока.

При необходимости мясо сохатого хранили в яме на бересте.

Бересту использовали для каркаса, куда крепили вьючные сумки; для люльки новорожденного, для табакерок и ножен.

Детали изделий сшивались нитями из сухожилий.

Для детей эвенки готовили деревянную люльку - эмкэ, которая передавалась по наследству в роду.

Сначала расщепляли бревно на доски, затем тонко остругивали и сгибали две доски над костром.

Концы досок сверлили и стягивали ровдужными ремешками.

Мастерица украшала готовую люльку по верхнему краю тканевыми полосками из бисера, понизу - чехлом из камуса (куском шкуры с ног оленя).

Родные новорожденного изготавливали шкатулку, в которую помещали птичку - деревянную или из ровдуги - хранительницу души ребенка.

Костяные нащечные пластины для узды оленя

Рога оленя были самым доступным материалом для художественной обработки.

Раньше рога резали вручную дома, теперь - в сувенирных цехах гравируют и инкрустируют.

Эвенкийские мастера изготавливают предметы домашнего обихода и охотничье снаряжение: гребни, пряжки, лопатки, трубки, колотушки для бубнов, лыжные палки и другое.

Религия и обрядность

Анимистический Пантеизм, который по космологически-смысловым и вторичным культовым признакам (вплоть до сходства произношения в мифологии) может быть отнесен к исторически утрированной (в следствии насильственной Христианизации) Ведической традиции, с элементами шаманских обрядов.

Агды (гром) - хозяин грома и молнии в мифах эвенков, орочей, ороков и др.

Эвенки представляли Агды в образе небесного старика, который, просыпаясь весной, высекает кресалом огонь, поэтому на земле раздаются раскаты грома, а искры-молнии поражают злых духов.

По другим версиям Агды имеет вид маленького пляшущего существа с медвежьей головой, человеческим телом и крыльями орла или облик птицы с огненными глазами, от полета которой происходит гром, а от сверкания глаз - молнии.

Агды входит в число шаманских духов-помощников.

Считалось, что шаманы могли послать Агды на чужой род (так эвенки объясняли падение Тунгусского космического тела).

В мифах орочей Агды является мужем хозяйки водной стихии, которая живет на острове и управляет морскими духами, животными и рыбой.

К жене он прилетает весной, в середине лета и осенью.

Баха - лягушка в мифах эвенков, доставшая и закрепившая землю.

По одним мифам, Баха следит за землей по поручению творца земли Сэвэки, по другим - по просьбе змеи, которая была уже сырой и мерзла в воде.

Когда Баха вынесла землю на поверхность воды, злой брат творца - Харги выстрелил в нее, Баха перевернулась и с тех пор поддерживает лапами землю среди водного пространства.

Баха входит в число шаманских духов, охраняющих спокойствие на средней земле.

Изображение лягушки как символа земли шаманы подвешивают к своему костюму.

Буни, Букит, Були - загробный мир, путь в который проложил культурный герой Хедау или его сын - первый умерший, открыв отверстие в земле, которое до этого было закрыто котлом, он тем самым предотвратил перенаселение земли стариками и создал условия для нормальной циркуляции души.

Души умерших отвозили в Буни шаманы или духи-помощники шаманов. Проводы в Буни совершались в ходе специального обряда, проводившегося не ранее, чем через год после смерти человека; часто шаман отправлял в Буни души сразу нескольких человек.

В Буни умершие живут такой же жизнью, как и на Земле: охотятся, ловят рыбу, строят жилища, шьют одежды (по некоторым вариантам все время плачут).

Для живого человека, попавшего случайно в Буни, или для шамана, спустившегося туда во время камлания, Буни предстает страной, где солнце светит тускло, небо как туман, а земля как пар.

Все хорошее там превращается в плохое, а плохое в хорошее (поэтому похоронный инвентарь - одежду, посуду, охотничье снаряжение специально рвут, разбивают, ломают).

Живой человек в Буни невидим для его обитателей, его слова принимают за треск очага, а проникновение оказывается столь же вредоносным для умерших, как и появление духа среди людей среднего мира.

Увидеть его и отправить обратно на землю может только шаман мира умерших.

Буга, Бува, Боа - все ощущаемое и не воспринимаемое человеком окружающее пространство: вселенная, мир, земля, небо, погода.

Согласно общему для всех тунгусо-маньчжурских народов представлениям Буга означает также Верховное сСущество, Абсолюта, управляющего Вселенной силами природы, жизнью тайги, животных и человеческого рода.

По представлениям эвенков Буга чисто условно в восприятии людей делится на три Мира: верхний - над небом (входом в него служит отверстие неба - Полярная звезда), средний - землю и нижний, куда входят расщелины в земле и водовороты. .

По представлениям эвенков Дух «хозяйка» вселенной - Буга мусин - выступает то в виде самки лося или дикого оленя, то старой сгорбленной женщины, ведающей душами людей и животных.

Дуннэ - дуннэ мусун - дух-хозяйка земли, тайги, родовой территории в мифах эвенков.

Ассоциируется с Буга как обозначение среднего мира - земли, воды, суши.

Дуэнте - люди-медведи, а также дух-хозяин тайги, в мифах нанайцев, орочей, ульчей.

Дуэнте представляется в виде старика или огромного медведя, след лапы которого - с кабаргу (животное до одного метра), а глубина следа - человеку по колено.

Считается, что происхождение медвежьего рода ведется от брака первого медведя с женщиной (родство между ними подчеркивается сходством освежеванной медвежьей туши с телом человека).

Согласно мифам, младший брат женщины, вышедший замуж за Дуэнте, убил его, а затем и сестру, которая завещала брату воспитание медвежат, правила проведения медвежьего праздника, включающего выращивание медведя в клетке, его последующее ритуальное убиение, церемониальные обмены пищей с представителями других родов и проводы души медведя к хозяину тайги, обеспечивающие возрождение убитого медведя.

Дябдар - гигантский змей в мифах эвенков.

По одному из вариантов мифа Дябдар участвовал в сотворении мира: вместе с мамонтом Сэли он осушал землю, пролагая своим туловищем русла рек.

У тунгусо-маньчжурских народов Приамурья Дябдар - удав или уссурийский питон мог лечить людей.

Для этого он приносил из леса в дом больного, окуривал дымом багульника, кормил и давал обвиваться вокруг тела больного, чтобы изгнать болезнь.

Калу - дух-хозяин гор, скал и рек, ведающий пушным зверем и рыбой, Калгама - у нанайцев, Калгаму - у негидальцев, Калдяма - у ороков, Кагдяму - у орочей, Калдяма - у ульчей.

Несмотря на различия в именах, все тунгусо-маньчжуры представляли Калу в виде великана с остроконечной головой, руками и длинными ногтями, оканчивающимися мощными копытами.

По одним вариантам, Калу живут целыми племенами в горных ущельях, питаются древесной смолой, мясом лосей и рыбой.

Спускаясь с гор, они похищают людей, воспользовавшись их неосторожностью или наказывая за нерадивое отношение к дарам леса.

По другим вариантам, Калу владеет охотничьей сумкой, в которой хранит щедрые шерстинки - души промыслового зверя.

Получить этот талисман, а вместе с ним силу, охотничью удачу и богатство удается охотнику, вступившему в единоборство с Калу.

В других версиях мифа завладеть талисманом охотнику помогает его собственная жена, к которой Калу повадился ходить в отсутствие мужа. Однажды Калу забыл у нее свою сумку с шерстью, а когда вернулся, женщина сунула Калу в руки раскаленное железо, а сумку оставила себе, с тех пор мужу неизменно сопутствовала удача на охоте.

Майин - один из духов-хозяев (или хозяйки) верхнего мира в мифах эвенков, негидальцев, нанайцев.

Майин покровительствовал благополучию людей, шаманов и посылал удачу на охоте.

У некоторых групп эвенков Майин назывались также нити, за которые верховное божество держит души людей, деревьев, трав.

Стоит почему-либо оборваться нити, человек начинает болеть и умирает, дерево сохнет, трава вянет.

Манги, Мани - предок, богатырь-охотник в мифах эвенков, орочей, нанайцев, ульчей и др. представлялся в облике медведя-великана, который преследует небесного лося, медведя или медведицу Хэглэн, похитившего солнце.

Этот сюжет объясняет смену дня и ночи и происхождение созвездий: охотник и лось или медведь, медведица - это Большая медведица, а лыжный след охотника - Млечный путь.

У орочей Манги - сын культурного героя Хадеу, гнавший по небу лосиху с лосенком, кроме того, он первый умерший, добровольно ушедший в Буни, чтобы предотвратить перенаселение земли.

Орочи вырезали Манги на посохе и других шаманских атрибутах.

Многие шаманы забайкальских эвенков считали его своим предком, вели от него свой род.

Нанайцы называли Манги деревянное антропоморфное изображение, которое они ставили рядом с захороненной головой медведя.

У удэгейцев идол Мангани - Сэвэки в виде большой деревянной фигуры с клювом и копьем стоял в доме против входа.

Среди ритуальных предметов ульчей также встречаются изображения Манги.

В сказках и мифах прибайкальских эвенков Манги означает также медведя, чудовища, людоеда.

Мугды - душа умершего, дух предков в мифах эвенков, Мугдэ - у нанайцев и орочей.

Эвенки называли Мугды изображения духов-предков, которые якобы защищали их от недоброжелательных духов черных шаманов, от болезней, а также от злых духов нижнего мира (Буни).

Мугды являлись покровителями шаманов, они помогали им в подборе людей для посвящения в шаманы, в осуществлении инициации, а затем и в их практике.

У нанайцев Мугдэ называли антропоморфное изображение величиной меньше человеческого роста, которое изготавливалось для шаманского обряда проводов души в Буги.

У орочей Мугдэ изображали в виде столбиков с изображением человеческого лица и ставили на могилах шаманов и близнецов.

Мусун, Мухун, Мусины, Мусен - духи-хозяева в мифах эвенков и эвенов.

Считалось, что ими обладали природные явления (ветер, дождь, тучи, течение рек), различные природные объекты (горы, обвалы, оползни), предметы, изготовленные руками человек (например, самострел), человеческое слово, когда оно влекло за собой действие, а также одаренные сказатели и шаманы.

Мухун представлялись в виде живых людей, например, Мухун очага (бабушка, живущая под очагом), жилища (старик, живущий под малу - место в доме, которое расположено против входа за очагом), реки (живет у порогов, водоворотов), гор (живет на трудных перевалах) и др.

Некоторые Мухун были женаты и имели детей, другие не имели жен; на хорошее отношение человека они отвечали добром, поэтому первый кусочек мяса, первые капли вина отдавали Мухун огня или Мухун жилища, а во время кочевок Мухун рек и перекатов всегда одаривали (табаком, полоской ткани и др.).

Мухун называли также священную силу духа-хозяина верхнего мира (Сэвэки, Буга и др.) и духа-хозяина охотничьих угодий Синкэна, которую шаманы добывали у них и ввозили в посвященного оленя, идола, охотничье снаряжение и т.д.

Óми, Омие - душа человека (зародыша или ребенка до года) и животных в мифах эвенков, нанайцев, негидальцев, орочей, ульчей.

Считалось, что до рождения ребенка Оми в виде птичек обитали на ветвях мирового дерева во владениях покровительницы деторождения Омиан-мамы (у нанайцев); в истоках мировой реки Энгдекит (у эвенков Енисея), звезды Чолбон (Венера), на лиственницах, где Оми простых людей обитали в виде птенцов синичек, а Оми будущих шаманов - птенцов перелетных птиц: орлов, лебедей, гагар и др. (у эвенков орочонов).

Из мира нерожденных душ Оми спускается на землю в виде птичек (у нанайцев), хвоинок или пушинок (у эвенков), гриба-дождевика (у орочей). Попадая в женщину, Оми дает начало жизни ребенка.

Если ребенок умирал от голода, то его Оми возвращалось в мир нерожденных душ и могло через некоторое время вновь вселиться в мать. Если женщина оставалась бездетной или у нее постоянно умирали дети, шаман проводил обряд добывания душ: он уходил в мир нерожденных душ, выпрашивая или выкрадывая Оми и, вернувшись на землю, передавал ее матери или укладывал в люльку с изображением ребенка, или прятал в душе хранилища (амирук).

По представления тунгусо-маньчжуров Оми животных находится в той части тела, которая участвует в добывании средств к жизни: у оленей - в резцах, у пушных зверей, у медведей - в лапе и т.д.

Если животное умирало от старости или было убито с соблюдением правил охоты, его душа возвращалась в него, и могла дать начало новому циклу его жизнедеятельности.

У эвенков Оми назвались также фигурки человека (созданные творцом вселенной Сэвэки из глины и камня) или жизненная сила, которую он ввел в эти фигурки.

Пóдя - дух-хозяин огня и домашнего очага в мифах негидальцев, нанайцев; Пудя - у орочей, ульчей, удэгейцев; Того Мусун - у эвенков. Той Мураки - у эвенов, Тава Эдени - у ороков, То Эдени - у орочей.

Эвенки и нанайцы представляли Подя в облике очень старой женщины; эвены считали мужчиной и называли огонь-отец; орочи наделяли огонь целой семьей.

Подя - это старик, его жена, дети, собаки; негидальцы изображали Подя (мужа и жену) в виде антропоморфных деревянных фигурок без ног (потому что дух показывался людям из огня только по пояс) и т.д.

Подя считался главной домашней святыней.

Он обладал силой изгонять злых духов, им очищали жилище, охотничье снаряжение, перед камланием - шаманские атрибуты, он способствовал благополучию, хозяйственной деятельности, удачной охоте, здоровью оленей, предупреждал о предстоящих событиях треском горящих дров, вспышек от пламени, отколовшимся угольком, полетом искр.

Почитание Подя выражалось в многочисленных запретах: нельзя бросать в очаг острые предметы или рубить дрова близко от костра, чтобы не поранить духа, проливать воду в огонь, плевать и др.

Перед трапезой Подя кормили, бросая в огонь кусочки еды.

Охотники в тайге угощали Подя, прося послать зверя, поскольку от Подя успех зависел не меньше, чем от духа-хозяина охоты.

Считалось, что Поля идет впереди и, если поймает душу зверя, тот станет добычей охотника.

Синкэн, Хинкэн, Шинкен - дух-хозяин промысла, покровитель охоты и диких зверей в мифах эвенков, негидальцев, орочей.

У эвенков был известен еще под другими именами: Баякай, Балакча, Дачечен, Могун, Урэтки, Яку и др.

Считалось, что Синкэн находится у основания ствола дерева, в долине или у хребта,

Иногда его помещали на нижнем слое неба (орочи) или на лунной земле. Синкэн представлялся в антропоморфном облике, его ездовыми животными служили тигры, медведи и другие крупные звери.

В ряде мифов Синкэн предстает в облике молодой женщины, от ее расположения зависит удачная охота.

Синкэн называли также охотничий талисман, приносящий удачу, у ульчей назывался сункэ или су, у ороков - сункэ, у нанайцев - су.

Синкэ служили те части тела, которые считались вместилищем души - оми (кусочки шерсти животных, перья птиц, зубы или когти и другие предметы, имеющие сходство с частями тела животного).

Сэвэки, Хэвэки, Шэвэки, Сэвки - творец земли, животных и человека, дух-хозяин верхнего мира, покровитель людей и оленей в мифах эвенков, эвенов и негидальцев, другие его имена: Амака (дед), Эскери (Эсшери), Буга.

Согласно мифам, вначале была только вода, Сэвэки и его старший брат Харги.

Сэвэки достал со дна немного земли (по вариантам это сделали по его указанию гагара и гоголь или лягушка Баха), положил на поверхность воды и заснул.

Харги, желая уничтожить землю, стал выталкивать ее из-под брата, но лишь растянул ее настолько, что она приняла современные размеры.

Создав камень и дерево, Сэвэки велел им расти, но они, заспорив, кто будет выше, чуть ли не стали подпирать небо; тогда Сэвэки смахнул рукой лишнее, и с тех пор скалы осыпаются, а пересохшие деревья сохнут с вершины.

Потом братья изготовили фигурки животных (Сэвэки - полезных человеку, съедобных, а старый брат Харги - вредных).

Сэвэки вылепил еще из глины и камня фигурки людей и, оставив их под присмотром караульщика (ворон, собака и медведь), удалился в верхний мир, откуда продолжал следить за поведением людей через своих помощников.

Представления о внешнем облике Сэвэки очень разноречивы - старик, старуха, лось или лосиха.

Считалось, что во время весеннего ежегодного обряда (Сэвекэн, Икэнинкэ) Сэвэки давал священную силу - мусун, обеспечивающую оживление природы, удачную охоту, здоровье людей и оленьих стад.

В случае болезней и неудач Сэвэки посвящали оленя светлой масти (Сэвэк).

Сэвэн - дух-помощник шамана в мифах эвенков, эвенов (хэвун), нанайцев, негидальцев, ороков, орочей, ульчей (сэвон), удэгейцев. Сэвэн представлялись в зооаморфном виде (зверя, птицы, рыбы, пресмыкающегося), но имели антропоморфное лицо и могли понимать его поручения.

Размещались Сэвэки обычно на притоках шаманской реки Энгдекит, и на зов шамана каждый из Сэвэн шел своей дорогой - ночной, полуденной, верхней или нижней.

Функции Сэвэн распределялись в зависимости от задания шамана: розыски души по воздуху поручались птицам, по воде - рыбам; в проводах души покойного в Буги шаману помогали рыбы, олени, собаки.

Переноску шамана по воздуху осуществляли гагары, орлы, чайки, по воде - таймени, по суше - лоси, медведи, тигры.

У нанайцев и других тунгусо-маньчжурских народов Приамурья Сэвэн называли также амулеты, обереги и изображения духа-помощника на костюме и ритуальных принадлежностях шамана.

Сэли (Хэли, Шэли), Хэлир, Холир - Мамонт, помощник творца Вселенной Сэвэки, принимавший участие в сотворении земли по мифам эвенков.

Вместе со змеем Дябдар, по вариантам - в процессе их столкновения, Сэли осушил землю, выворачивая песок, глину и камни, которые превращались в равнины, горы, утесы.

Затем Сэли и Дябдар провалились под землю, став духами-охранителями входа в нижний мир.

Сэли вошел в число основных духов-помощников шамана.

Металлические изображения Сэли, совмещавшие черты лося и рыбы, пришивались к спине костюма шамана, а деревянные (иногда двухголовые) фигуры ставились перед входом в шаманский чум.

Торганэй, Торгани - предок медведей в мифах восточных эвенков и эвенов.

Согласно мифам, женщина провалилась в берлогу и родила затем двух детей - медвежонка и мальчика.

Когда они подросли, то юноша Торганэй вступил в борьбу с братом-медведем и убил его.

Перед смертью медведь сказал Торганэй, что теперь на земле станет много медведей и люди смогут охотиться на них, а также завещал Торганэй правила проведения медвежьего праздника (Дуэнтэ) и запретил женщинам поедание определенных частей туши.

Тэму, Тэму эдени - дух-хозяин водной стихии, рыб, морских животных в мифах сроков, орочей, ульчей, удэгейцев; Мутэмуни - у нанайцев, Тахмуни - у негидальцев, Мудико - у эвенков.

В мифах Тэму чаще предстает в виде антропоморфной четы; старика и старухи, которые живут далеко в море; они выпускают рыбу из озера, находящегося в их доме (по вариантам, в рыбу превращается чешуя, которую Тэму бросает в море).

От воли Тэму зависит количество рыбы в реках и успех охоты на морских животных, поэтому перед началом рыбного промысла, обычно весной и осенью, устраивались обряды кормления воды: в воды опускали блюдо с ягодами, кашей, травой, табаком и др.

Тэму называли также касатку, считавшуюся морским духом (или лодкой морского духа), помощником или сородичем Тэму; по приказу Тэму касатки гонят на берег стаи рыб, нерпу, тюленей, облегчая людям охоту и рыбалку.

Ханян, Хэян, Ханан - душа человека в мифах эвенков и эвенов; Хатян - у негидальцев, Пана - у ороков, ульчей, нанайцев.

По одним версиям Ханян Пана, душа человека, появляющаяся у него в момент рождения и сопутствующая ему в течение всей жизни; по другим Ханян Пана появляется у ребенка, когда он начинает ходить и разговаривать.

Внешне Ханян Пана - точная копия человека, в солнечную погоду ее можно увидеть в виде тени, отражения в зеркале и т.д.

Во время сна Ханян Пана может покидать тело и удаляться на далекие расстояния, что вызывает сновидения (поэтому спящего нельзя резко будить, чтобы Ханян Пана успела вернуться).

Ханян Пана могла быть похищена злыми духами (в том числе духом умершего или духом-помощником враждебного шамана), что ведет к болезни человека.

В этом случае приглашали шамана, который отыскивал Ханян Пана, забирал ее у духов путем уговоров, задариванием или силой и возвращал ее на место.

У нанайцев Пана называлось также изображение покойника в виде деревянной фигурки на подставке с треугольной головой и отверстием на месте рта.

Эту фигурку на ночь укладывали спать, а днем кормили, ставя перед ней еду, а в отверстие рта вставляли предварительно раскуренную трубку.

Фигурка Пана служила предостережением души умершего до тех пор, пока шаман не направлял ее в Мугды перед отправкой в мир мертвых (Буни).

У ряда групп эвенков Пана (Ханян, Хэнян), означала духа предка, в том числе предка, призывавшего своего потомка к шаманскому служению, и служила его покровителем.

Харги- дух-хозяин нижнего мира, старший брат Сэвеки, соперничавший с ним в актах творения по эвенкийским мифам.

Харги создал вредных для человека животных и кровососущих насекомых, испортил вылепленные братом фигурки людей: соблазнив караулящих фигурок пищей (или теплой одеждой) и, получив доступ к фигуркам, он испортил, разбил их изваяние, из-за чего люди стали болеть и умирать.

Уйдя после ссоры с Сэвэки в нижний мир, Харги продолжает посылать на землю своих помощников - злых духов, которые мешают людям охотится и приносят болезни.

У некоторых групп эвенков Харги называли также духов-помощников шаманов, имевших зооантропоморфный облик и сопровождавших их во время путешествия в нижний мир.

Хэглэн - у эвенков, негидальцев, Хэвлэн - у эвенов, Пэдуме - у ороков, орочей, нанайцев, ульчей - персонификация Большой Медведицы в мифах тунгусо-маньчжурских народов.

В большинстве вариантов Хэглэн - гигантский небесный лось, похитивший солнце, или лосиха с лосенком, которых преследует богатырь-охотник - Мани, Чан чий, Чахинтылан или три охотника, например, кет, эвенк, русский.

Охота, следы которой видны на небе в виде звезд Большой Медведицы и Млечного пути (след охотника), объясняет происхождение дня и ночи - лосенок, метнувшийся после выстрела охотника с перепугу в сторону и упавший через отверстие в небе - Полярную звезду - на землю, дал начало земным лосям.

По другому варианту, лосиха бросила на землю косточку не рожденного Манчи-охотника и лосенка, а сама ушла на море и превратилась в мамонта - Сэли.

У народов Приамурья - нанайцев, орочей, ульчей - созвездие Большой Медведицы - Хэглэн считалось небесным амбаром или вешалами для сушки юколы, которые небесный старик велел построить своему зятю.

Чолбон у эвенков, якутов - персонификация или дух-хозяин планеты Венера, небесное божество.

Выступает в ипостасях утренней и вечерней звезды. Эвенки считают Чолбон могучим и грозным божеством (нельзя рассказывать сказки, когда он находится на небе).

Энгдекит - в мифах западных эвенков шаманская река, соединяющая верхний и нижний миры.

На истоках Энгдекит у подножия горы верхнего мира находится мир нерожденных душ - Нгактар, а чуть ниже, на большом ягельном пастбище - мир нерожденных оленей - Кутурук.

В средней части Энгдекит - множество притоков, каждый из которых принадлежит шаману определенного рода.

На притоках размещались Сэвэни - духи-помощники шаманов, стерегущие проходы с Энгдекит на среднюю землю, входом туда служили водовороты рек, протекающих в мире людей.

В нижней половине Энгдекит помещался мир мертвых - Буни: на скалах и устье каждого притока жили предки, передавшие шаману свой род, жизнь, на плесах - родовые селения умерших, а в устье самой Энгдекит - первые шаманки.

За устьем находился нижний мир, откуда не возвращались, в него попадали только души покойников, умерших в Буни.

Нижнее течение Энгдекит перерезали семь (по вариантам, девять) порогов, где обитали злые духи, приносящие смерть.

Считалось, что шаманы во время камлания поднимались в верхний мир по Энгдекит за душами детей и оленей и затем по дереву-лестнице к духу-хозяину верхнего мира; в нижний мир на поиски души заболевших шаман тоже спускался по своей реке, но ниже четвертого порога он обычно посылал своих духов-помощников.

При проводах души дорога шамана шла вниз от устья его реки по Энгдекит в родовые селения умершего.

К древнейшим обрядам из культа природы относились приношения в виде «кормления, дарения» и «просьбы», обращенные к огню, перевалам в горах, местам бродов, родникам и другим особо почитаемым местам.

Такие обряды перешли в обычаи и стали настолько привычными, что мясо не ели до тех пор, пока не бросят кусочка в огонь или печь со словами «такого же пошли».

При переходах бросали в огонь щепотку табака или сахара, на деревьях в условных местах подвязывали маленькие полоски красивой ткани.

Эти обычаи сохранились у многих эвенков, занимающихся традиционным хозяйствованием в наши дни.

Они характеризуются и как охотничьи обряды.

Обряд добывания удачи у эвенков «Синкэлэвун, хинкэлэвун, шинкэлэвун» был характерен для всех групп эвенков.

Он представлял собой магическое забивание изображения парнокопытного животного.

Его выполняли только охотники.

В случае неудачи на охоте охотник связывал из прутьев изображение оленя или лося, приготавливал маленький лук, стрелу и уходил в тайгу.

Там он ставил изображение животного и стрелял в него с небольшого расстояния.

Если стрела попадала, то охота предстояла удачной, тогда охотник имитировал разделку туши, часть ее он обязательно прятал, а часть уносил с собой, чтобы из стойбища отправиться на охоту.

У эвенков Тимтомского и Сунтарского районов Республики Саха (Якутия) в этом обряде принимал участие шаман.

В этом варианте присутствовал древний способ охоты - накидывание аркана, он производился перед тем, как охотник стрелял из лука по изображению.

У среднеамурских эвенков-бираров этот обряд превратился в осеннее моление духу хозяину тайги «магин».

Выбрав место в тайге, старейший из охотников перед деревом приносил жертву - сжигал кусок мяса и обращался с просьбой послать зверя.

У сымских эвенков этот обряд сводился к подвешиванию белых полос на березу и стрельбе из лука в ее вершину с просьбой к «матери зверей» послать добычу.

Шаманы развили этот обряд, добавив к нему хождение к духу хозяину тайги для «прошения» у него животных «синкэн», а также обряд очищения охотников.

Обряд «икэнипкэ» представлял собой восьмидневную охотничью мистерию-погоню за божественным оленем, его забивание и приобщение к его мясу. Шаманы добавили к этому обряду гадание, предсказание и обновление частей шаманского костюма и атрибутов.

Существование этого обряда определяло почитание эвенками оленя и лося. Они верили, что души съеденных животных воскреснут, и их пошлет обратно на Землю добрых дух - хозяин Верхнего мира и дух хозяин тайги.

Рассматривая взаимосвязи традиционных танцев с религиозными представлениями, а также с различными аспектами и компонентами материальной, духовной культуры и жизнедеятельности эвенков, раскрывается традиционное хореографическое искусство как одного из проявлений взаимосвязи этнопедагогики и народно-художественной культуры, что позволяет заглянуть в систему пластически-образного мышления, на которое наслаиваются пласты последующих периодов развития религиозного Универсума.

Обряды добывания удачи охотнику у эвенков «Медвежьи» обряды - «синкэлэвун», обряд погони за воображаемым оленем, охота на него и приобщение к мясу - «икэнипкэ», гадание на лопатке, мелкие обряды-обращения к доброму духу «Хэвэкэ» с просьбой послать зверя.

Иногда без шамана проводился обряд похорон мершего.

Антропоморфные статуэтки медведя-человека, найденные археологами на территории расселения эвенков, относятся к неолиту и подтверждают древность существования культа медведя.

Наблюдая сходство в строении конечностей медведя и человека, древние эвенки пришли к выводу, что медведь раньше был человеком.

У аянских эвенков сохранился миф о медведе - брате человека, в котором присутствует элемент борьбы человека и медведя, где побеждает человек, а медведь, умирая, завещает, как нужно охотиться и хоронить медведя. Отголоском этого же мифа, сохранившегося среди амгунских и урмийско-удских эвенков осталась вера в обычай, что медведь может вызвать охотника на поединок путем царапины на стволах деревьев, этим же способом медведь устанавливает границы своей территории.

Если охотник хотел встречи с медведем, он делал зарубки выше царапин медведя, если не хотел, то ниже этих царапин.

Наиболее распространенной традицией в охоте на медведя и в медвежьих ритуалах было уподобление себя ворону - «оли».

Ворон, по мифу илимпийских эвенков, был помощником творца, но за плохие поступки был наказан и оставлен на земле, чтобы присматривать за людьми.

Эвенки, кочевавшие по отрогам больших хребтов, считали, что горные вороны - это превращенные в птиц люди.

Основанием этих представлений были наблюдения за воронами, жившими парами и способными воспроизводить голос человека.

Сказывалось соседство с народами, у которых культовым героем был ворон.

В охоте на медведя, находившегося в берлоге, прежде могли принимать участие только сородичи и свойственники охотников.

Во время охоты они могли говорить только иносказательно.

Во всех действиях от подхода к берлоге до трапезы обязательными были крики, подражающие ворону: «Ки-и-к! Ку-у-к! Кикак!».

В отдельных случаях махали руками, как вороны крыльями, и мазали лицо сажей.

Убивал обязательно старший из охотников, но свежевал свойственник - «нимак, хуюврэн».

Обычай - обряд благодарения огня у эвенков

Дух хозяин огня - «того мусунин» - имеет определение движущей, горящей одушевленной силы и представляется в образе старухи-бабушки - «эникэ», потому что хранителем очага у эвенков испокон считалась женщина.

Это подтверждается археологическими находками женских фигурок и изображений около очагов древних поселений.

Поскольку огонь считался хранителем благополучия сородичей, в костер всегда бросали самый лучший кусок пищи обязательно с просьбой послать удачу на охоте.

Обычай-обряд кормления огня - это своего рода отражение обычая угощения и дележа добычи среди сородичей, что символизирует общее благополучие, достаток и продолжение жизни.

Все эти представления вылились в некоторые малые обычаи-запреты - «оде» по отношению к огню.

Так, например, нельзя оставлять нож, иглу острием к огню, нельзя кидать в костер шишки, лить смолу, воду, а также колоть вблизи дрова и разделывать убитых животных.

В свою очередь, как считают старики, огонь, заботясь о людях, может предупреждать человека, его «языком», по их мнению, является особенное потрескивание или писк горящих дров - «хинкэн».

Если слышали эти звуки утром, значит, огонь предвещал хорошее, если вечером - то плохое, если слышали во время еды, то понимали, что надо собираться и уходить, если огонь пощелкивал во время ухода на охоту, то охотник оставался в стойбище, так расценивалась в этом знаке неудачная охота.

Традиционная одежда

Традиционная верхняя одежда эвенков - кафтан.

Шили его из шкур оленя, а чтобы капли дождя скатывались, не проникая внутрь, в плечевой шов вставляли бахрому из козьего меха.

Под кафтан надевали нагрудник из меха.

Праздничный нагрудник делали из ровдуги (замши) и украшали узорами из бисера.

В более суровых районах, в лесотундре, поверх кафтана носили глухую меховую одежду - сокуи.

Мужской костюм мало отличался от женского, главным образом некоторыми особенностями кроя и количеством украшений.

Головной убор делали из шкурки с головы оленя.

Шкурку вытягивали по форме головы человека и высушивали; отверстия от глаз и рогов зашивали и украшали бисером, края обшивали ровдугой.

Эвенки носили также шапки наподобие капора, отороченные мехом.

К югу от Нижней Тунгуски мужчины повязывали вокруг лба и затылка сложенные широким жгутом платки.

Зимой шею и голову обматывали длинным шарфом из хвостов пушных зверей.

Обувь эвенков так хорошо приспособлена для долгих переходов по тайге, что её заимствовали соседние народы.

Шьют унты (так называется этот вид обуви на Крайнем Севере и в Сибири) из ровдуги, сукна, кожи, камусов (шкуры с ноги оленя).

Унты могут быть короткими (до щиколотки) и длинными (прикрывают всю ногу).

Зимой унты носят с меховыми чулками.

Национальная кухня

Традиционная кухня - северная, содержащая много мяса, рыбы и оленьего молока.

ТЫХЭМИН

Тыхэмин – рыбный суп, готовится с икрой.

Икру давят и растирают до однородной массы.

Обычно это делали в деревянном корытце, давили деревянной ложкой – ламбой рыбной.

Полученную массу опускают в кипящий бульон, постепенно добавляя измельченное рыбное мясо.

Солят, также можно добавить другие пряности по вкусу.

Хорошо размешивают и доводят до кипения.

ХУНГЭЛ

Такой суп варят, если с лета заготовили сушеную кровь и тыптун – сушеное мясо с костями.

При разделке туши оленя вычищенный желудок наполняют свежей кровью, зашивают, затем подвешивают на дереве, сушат на солнце в продуваемом месте до тех пор, пока кровь не превратится в плотный ком.

Ставят варить бульон из тыптуна и, пока он кипит, от комка отрубают необходимое количество крови, завертывают в кусочек чистой тряпки и дробят в порошок с помощью дирэ – круглого камня.

Когда бульон уже готов, в него добавляют размельченную сушеную кровь, тщательно размешивая ее в кипящем бульоне.

Но размешивают не ложкой, а специальной мутовкой – ытык.

Лишь энергично вращая, можно получить однородную массу.

Хунгэл подают горячим.

ШАШЛЫК ПО-ЭВЕНКИЙСКИ

Мясо со спинной части оленя режут на плоские куски величиной с ладонь, посыпают соль, нанизывают на рожны.

Рожны втыкают вокруг костра, жарят мясо, переворачивая, следя за тем, чтобы оно не обгорело и не пропиталось дымом.

Готовые, обычно верхние, куски выкладывают на блюдо или тарелку. Одновременно трубчатые кости освобождают от мяса и сухожилий, разрубают и аккуратно извлекают костный мозг.

Вокруг горячего шашлыка размещают кусочки костного мозга, немного посыпают солью и сразу подают.

ТЭЛИК

Мясо, провяленное на солнце в течение 2-3 дней, слегка коптят над очагом. Нарезают или дробят как можно мельче, затем перемешивают с брусникой и подают к чаю.

АКИН

Сырую оленью печень освобождают от пленок, нарезают в виде лапши, раскладывают на чистую пленку, выносят на холод и замораживают.

Подают, предварительно посыпав солью и перцем.

ТАЛА

Это блюдо готовят из свежей нельмы, осетра, тайменя, ленка или другой деликатесной рыбы.

Вынимают внутренности, рыбу промывают, разрубают на куски.

Затем берут необходимое количество, нарезают в виде лапши, добавляют соль, перец и осторожно перемешивают.

Раскладывают на тарелки, посыпают мелко рубленым зеленым луком и подают как закуску.

ДУКТЭМИ

Это деликатесное блюдо эвенкийского стола, готовят его для дорогих гостей или в торжественных случаях.

Рыбу разрезают вдоль хребта, отделяют позвоночник и голову, удаляют жабры.

Затем мясо расправляют и укрепляют на палочках, сушат над костром.

А кости измельчают с помощью дирэ.

Перед тем как подавать на стол можно сдабривать рыбьим жиром.

МЭНИН

Свежие ягоды голубики перебирают, споласкивают холодной водой, немного подсушивают.

Ягоды следует тщательно раздавить деревянным пестиком или ложкой, залить оленьим молоком, перемешать.

Затем разливают в стаканы и можно подавать на стол.

Пословицы и поговорки

Эвенк может сказать о наступлении дня обыкновенно: инэлчэ (рассвело).

Но может и так: Геван самчэ (Утренняя звезда умерла).

Причем второе выражение эвенк любит употреблять чаще.

Может эвенк сказать о дожде просто: пошел дождь, но старый человек выразит свою мысль образно: буга сонголлон (небо льет слезы, или небо лопнуло, разверзлось).

Есть у эвенков пословица «Того дугэе ачин» (Огонь не имеет конца), имеющая смысл: жизнь вечна.

На просьбу объяснить значение этой пословицы семидесятилетний эвенк сказал: «Вот живешь ты, твой дом согревает огонь.

Ты его зажигаешь, поддерживаешь. Умрешь ты, твои дети будут поддерживать огонь, потом внуки, правнуки.

И так бесконечно: Жизнь будет продолжаться - огонь будет гореть вечно».

По глубине мысли эту пословицу можно сопоставить с философским суждением о бесконечности материи.

Из эвенкийских пословиц можно узнать, каким представлял себе мир предок эвенка.

Обратимся к пословице «Дуннэ чэчэвэн этэнны боконо» (не догнать края земли), имеющую смысл: земля велика, не достичь ее края.

Обычно употребляют ее, когда хотят сказать, что мир необъятен.

Имеется еще несколько пословиц, содержащих фразеологизм «дуннэ чэчэн»: Дуннэ чэчэн хурудо (Уйти на край земли, то есть далеко), Дуннэ чэчэлэн ахада (Изгнать на край земли).

Многие эвенкийские пословицы, вместе взятые, составляют свод правил поведения, нравственных норм.

Деромоми бэе этэн сирарэ (Украв, человек не одарит себя. В смысле: не спасет человека воровство).

О хорошем человеке: ухо далеко слышит, а глаз хочет близко видеть, т.е. молва о хорошем человеке распространяется далеко, и люди рады его видеть.

Поучая кого-либо, как жить, эвенк скажет: «Ты что, заблудиться в жизни хочешь?!»

И, подводя итог своей морали: «Биныдук тулили хурудес?».

Пословицу можно передать прямым значением «от того, что тебя окружает, никуда не уйдешь», или переносным: «в стороне от жизни не пройдешь».

Многие пословицы осуждают недостатки людей.

О бессовестном, наглеце эвенк скажет: «Этот человек совершенно не имеет лица».

Об утратившем человеческий облик, о подлеце: «На твоем лице выросли волосы».

«Ты обморозил свои глаза», - то есть не стыдишься смотреть в глаза людям.

Болтунов, сплетников характеризуют такие пословицы: «Эрудук эрувэ тавдяри бэе» (Человек, собирающий худшее из худшего); «Даладявки тэкэнэ ачин» (Лакающий подобно собаке, т.е. говорящий что попало, не отдающий отчет в своих словах); «Иннин котово урэчэ» (Язык его подобен лезвию ножа, т.е. режет что попало и многое может испортить).

Последняя пословица может характеризовать и хорошего человека, не боящегося говорить правду, справедливого и прямолинейного.

Пословица «Экунма хентанны?» (Что отразил, подобно эху?) близка по смыслу русскому выражению «Слышал звон, да не знаешь, где он».

О людях «себе на уме» говорят: «Симуладерэн, урин кулин бинэ» (Ведет себя тихо, хотя в животе у него черви).

Пословица идентична русской: «В тихом омуте черти водятся».

Безрассудного человека характеризуют другой пословицей: «Делюви-нюн сукэдери бэе» (Человек, рубящий под собой сук).

Женщина у эвенков никогда не занимала унизительного положения.

«Бэевэ ахи иргивки» (Женщина растит человека) - гласит эвенкийская пословица.

Но эту же пословицу употребляют и тогда, когда хотят сослаться на приоритет женщины, жены в семье.

Аналогичны предыдущей такие пословицы: «Бэе ахи унякандин бэе овки» (Мужчина с помощью пальцев жены станет человеком), «Ахия ачин бэе ангадякан» (Муж без жены сирота), «Кэргэнми санмими тогос сивдян» (Жену потеряешь - потухнет огонь).

Пословица «Бэе бэедук ювки» (Человек родится от человека) близка к русской «Яблоко от яблоньки недалеко падает».

Имеют тот же смысл и другие пословицы: «Нгинакин нги накиндук татывки - бэе бэедук» (Человек учится у человека, собака - у собаки).

Зависимость от природы приводила эвенков к необходимости как-то закреплять свои наблюдения над ней, обобщать их, знать приметы, зачастую сформулированные в пословичной форме.

«Тамнаха угиривден - ненгдэледен, тамнаха тыкигни - тыгдэлден» (Туман поднимется - будет хорошая погода, туман опустится - будет дождь).

«Кукку диктэ ириллэкин этэвки куккудан» (Кукушка перестанет куковать, когда начинает зреть голубица).

Поговорка «Дылвас бучидяв» (Высушу твою голову), имеющая смысл «погублю тебя, расправлюсь с тобой, убью тебя», очевидно, является отражением родовых и племенных войн.

Причем поговорка носит оттенок клятвенности: произнося ее, человек как бы клянется отомстить обидчику.

Правда, сейчас это выражение носит немного другой смысл - «отомщу тебе как-нибудь».

Пословица «Ая мурин умун кимничи, ая бэе умун турэчи» (Для хорошей лошади один кнут, у хорошего человека одно слово) стала употребительной у тех родов эвенков, которые переходили на оседлый образ жизни и держали лошадей.

Не исключено, что это простая калька с якутской пословицы.

Множество эвенкийских пословиц содержится в фольклоре эвенков, особенно в сказаниях.

Легендарные эвенкийские богатыри, вступая в единоборство с кем-либо, обращались к противнику со словами «Иргэлэви иктэвкэл, долави долдыкал, сендуви силдикал!» (Введи в свой мозг, внутри услышь, на уши нанизь!)

Смысл сказанного прост: слушай меня внимательно.

И сейчас, обращаясь к кому-либо, требуя внимательно себя выслушать, эвенк скажет то же самое.

Но в разговорной речи употребляется чаще всего одна из частей этого пространного обращения.

Пословицы эвенков, как и других народов, обладают сжатой, четкой и строгой формой, что поддерживается ее построением.

Важна и звуковая сторона. Возьмем, к примеру, пословицу «Энгэт будэ бэе эвки будэ» (Кому не суждено умереть, тот не умрет).

Пояснить смысл данной пословицы можно, сопоставив ее с русской «Кому сгореть, тот не утонет».

Пословица скреплена сквозным звуковым повтором.

Эвенкийские пословицы, жемчужины народного творчества, столетиями передавали опыт последующим поколениям.

В этих кратких изречениях заключены чувства и мысли северного народа.

Эвенки (ранее также встречалось название тунгусы) - один из самых древних коренных народов Восточной Сибири, в частности Прибайкалья. В этой статье мы не раскроем душещипательных тайн, потому как история эвенков вероятно такая древняя, что они и сами давно забыли начало. Пишут об их самобытных легендах и традициях, но тайну зарождения жизни на планете Земля видимо эти легенды отчетливо также не раскрывают.

Поэтому повествуем без сенсаций, может кому пригодится. Существует две теории происхождения эвенков. Согласно первой, прародина эвенков находилась в районе южного Байкала, где их культура развивалась с палеолитической эпохи, с последующим их расселением на запад и восток. Вторая теория предполагает, что эвенки появились в результате ассимиляции местным населением племени уваней, горно-степных скотоводов восточных отрогов Большого Хингана. Увань буквально — «живущий в горных лесах народ» Сами себя они именуют скромно — орочоны, что в переводе означает «человек, владеющий оленем».

По антропологическому типу эвенки — ярко выраженные монголоиды. Эвенкийский этнос можно занести в «Книгу рекордов Гиннеса». К XVII веку при численности всего в 30.000 человек они освоили невероятно обширную территорию — от Енисея до Камчатки, и от Ледовитого океана до границы с Китаем. Получается, что в среднем на одного эвенка приходится примерно двадцать пять квадратных километров. Они постоянно кочевали, поэтому о них говорили: эвенки везде и нигде. В начале 20-го века их численность составляла около 63 тысяч человек, а сейчас снова сократилась до 30 тысяч. В политическом отношении до встречи с русскими эвенки зависели от Китая и Маньчжурии. История русско-эвенкийских контактов восходит к середине XVII века — ко временам знаменитого эвенкийского князя Гантимура, который принял сторону русского царя Алексея Михайловича и повел за собой своих соплеменников. Он и его дружина несли охрану российских границ. А эвенки, проживающие в Китае, охраняли свою страну. Так эвенки стали разделенным народом. В Российской империи власть придерживалась правила не совать свой нос во внутренние дела эвенков. Для них была разработана система самоуправления, в соответствии с которой эвенки были объединены в Урульгинскую Степную Думу с центром в селе Урульга. По традиции возглавляла эвенкийскую Думу династия князей Гантимуровых.

После революции, в 1930 году, был создан Эвенкийский национальный округ. Но коллективизация и насильственный перевод эвенков на оседлый образ жизни нанесли сильный удар по их хозяйственным и культурным традициям, поставив целый народ на грань вымирания.

Эвенки — настоящие дети природы. Их называют следопытами таежных троп. Они — великолепные охотники. Луки и стрелы в их руках становились высокоточным оружием. Эвенк способен поразить цель за триста метров. Были у эвенков особые, «поющие стрелы» с костяными свистунками, которые завораживали зверя.

Но волка эвенк не тронет — это его тотем. Ни один эвенк не оставит без внимания волчат, если они вдруг окажутся без родительской опеки.

В XV—XVI веках эвенки обучились оленеводству, став самыми северными в мире скотоводами. Недаром они говорят: «Наш дом — под Полярной Звездой». У эвенков и по сей день существует неписаный свод традиций и заповедей, регламентирующий социальные, семейные и межродовые отношения: «нимат»- обычай безвозмездной передачи своей добычи сородичам. «малу» - закон гостеприимства, согласно которому самое удобное место в чуме предназначается только для гостей. Гостем же считался всякий, кто переступал "порог" чума. «левират» - обычай наследования младшим братом вдовы старшего брата. «тори» - брачная сделка, которая совершалась одним из трех путей: выплатой за невесту определенного количества оленей, денег или других ценностей; обменом девушками; отрабатыванием за невесту. Наиболее торжественно проходил у эвенков весенний праздник - икэн, или эвин, посвященный наступлению лета - "появлению новой жизни" или "обновлению жизни". Первая встреча обязательно сопровождалась рукопожатием. Раньше у эвенков принято было приветствовать друг друга обеими руками. Гость протягивал обе руки, сложенные друг на друга, ладонями вверх, а глава семьи пожимал их: сверху правой ладонью, снизу — левой.

Женщины еще и прижимались поочередно обеими щеками друг к другу. Женщина старшая по возрасту приветствовала гостью нюханьем. В честь гостя специально забивали оленя и потчевали лучшими кусками мяса. По окончании чаепития гость ставил чашку вверх дном, показывая этим, что он больше не будет пить. Если гость просто отодвигал чашку от себя, хозяйка могла продолжать наливать чай бесконечно. Желанного гостя глава семьи провожал по-особому: отъезжал с ним на несколько километров, а перед прощанием хозяин и гость останавливались, раскуривали трубку и договаривались о следующей встрече. Одной из отличительных черт эвенков всегда было уважительное отношение к природе. Они не только считали природу живой, населенной духами, обожествляли камни, источники, скалы и отдельные деревья, но и твердо знали меру — не рубили деревьев больше, чем нужно, не убивали без необходимости дичь, даже старались убирать после себя территорию, где стоял охотничий лагерь. Традиционное жилище эвенков - чум - представлял собой конический шалаш из жердей, покрываемый зимой оленьими шкурами, а в летнее время берестой. При перекочевках каркас оставляли на месте, а материал для покрытия чума брали с собой. Зимние стойбища эвенков состояли из 1-2 чумов, летние - от 10 и более благодаря частым праздникам в это время года. Основа традиционной пищи - мясо диких животных (у конных эвенков - конина) и рыба, которые употребляли практически всегда в сыром виде. Летом пили оленье молоко, ели ягоды, дикий чеснок и лук. У русских заимствовали печеный хлеб. Основным напитком служил чай, иногда с оленьим молоком или солью. Эвенкийский язык — точный и в то же время поэтичный. Эвенк может сказать о наступлении дня обыкновенно: рассвело. Но может и так: Утренняя звезда умерла. Причем второе выражение эвенк любит употреблять чаще. О дожде эвенк может сказать просто: пошел дождь. Но старый человек выразит свою мысль образно: небо льет слезы. Есть у эвенков пословица «Огонь не имеет конца». Ее смысл: жизнь вечна, ибо после смерти человека огонь в чуме будут поддерживать его сыновья, потом внуки, правнуки. И не то ли это, что мы называем род?!