Игорь северянин биография кратко. Избранные стихи игоря-северянина

Игорь Северянин (настоящее имя Игорь Васильевич Лотарев) родился 4 (16) мая 1887 года в Петербурге. Сын офицера. Из-за сложных отношений между родителями провел отрочество в Сойволе близ г. Череповца Новгородской губернии, где находилась усадьба дяди.

Учился в Череповецком реальном училище, затем уехал на Дальний Восток, где его отец получил место коммерческого агента. Жизнь на Дальнем Востоке в годы русско-японской войны способствовала тому, что среди любовной лирики, которую начал писать Северянин, появились стихи на патриотические темы. Стихотворение «Гибель Рюрика» было опубликовано в журнале «Слово и Дело» (1905 ). Первый сборник стихов Северянина «Зарницы мысли» вышел в 1908 году . Причисляя себя к последователям «чистой лирики» К. Фофанова и М. Лохвицкой, Северянин выступил с рядом формальных новшеств в поэзии. Некоторые из созданных им словообразований вошли в русскую речь (например, бездарь), были подсказаны им В. Маяковскому (производные глаголы «околошить», «оэкранить»).

Приход Игоря Северянина в поэзию приветствовал В. Брюсов. Отрицательно отзываясь о «ресторанно-будуарной» тематике Северянина, М. Горький ценил подлинность его лирического дарования. В 1911 году Северянин возглавил течение эгофутуризма, объединив поэтов, выпускавших газету «Петербургский глашатай» (К. Олимпов, Р. Ивнев и др.). Программа эгофутуристов, сформулированная Северяниным, предусматривала самоутверждение личности, поиски нового без отвергания старого, смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы, осмысленные неологизмы и т.п. В дальнейшем примкнул к кубофутуристам. В 1913 году выпустил сборник «Громокипящий кубок» (с предисловием Ф. Сологуба), выдержавший за два года семь изданий. После выступлений в Крыму с В. Маяковским, Д. Бурлюком, В. Каменским разошелся с кубофутуристами.

Стихи сборников «Златолира» (1914 ), «Ананасы в шампанском» (1915 ), «Victoria Regia» (1915 ), «Поэзоантракт» (1915 ) и др. носят преимущественно декадентский характер, их язык отличается вычурностью, манерностью, нарочитостью, граничащей с безвкусием. Используя разнообразные размеры, до него почти не применявшиеся, Северянин смело вводил новые и, комбинируя их, изобрел ряд стихотворных форм: гирлянда, триолетов, квадрат квадратов, миньонет, дизель и пр. Поэзия Северянина в предреволюционные годы пользовалась успехом. Весной 1918 года на вечере в Политехническом музее его избрали «королём поэтов».

На Февральскую революцию Игорь Северянин откликнулся стихами «Гимн Российской республике», «Моему народу», «И это – явь» (март, 1917 ), которые вошли в сборник «Миррэлия» (Берлин, 1922 ).

Летом 1918 года Северянин, живший тогда в Эстонии, оказался отрезанным от родины. Там вышли его сборники «Вервэна» (1920 ). В 1922 году Северянин выступал в Берлине вместе с Маяковским и А.Н. Толстым; здесь он опубликовал сборники «Миррэлия», «Менестрель» (1922 ), роман в стихах «Падучая стремнина» (1922 ), в 1923 году – сборники «Соловей», «Трагедия титана». В 1925 году вышел автобиографический роман в стихах «Колокола собора чувств» (Юрьев), в 1931 – сборник «Классические розы» (Белград), в 1934 – сборник сонетов «Медальоны» (там же), в 1935 – «роман в строфах» «Рояль Леандра» (Бухарест). В стихах, написанных за рубежом, Северянин воспевал родину, в трагических тонах говорил о невозможности возвращения.

Поэзия последнего периода отличается лиричностью, отказом от вычурности, разнообразием размеров, напевностью. Стихи Игоря Северянина положены на музыку М. Багриновским, А. Вертинским, Н. Головановым, С. Рахманиновым («Маргаритки») и др.

Игорь Северянин переводил с французского (Ш. Бодлер, П. Верлен, С. Прюдом и др.), немецкого (Д. Лилиенкрон), польского (А. Мицкевич), еврейского (Л. Стоуп), сербского (Й. Дучич), болгарского (Х. Ботев, П. Славейков), румынского (М. Эминеску), эстонского (А. Алле, Ю. Лийв, Ф. Туглас, И. Семпер, Й. Барбарус, Г. Виснапу, М. Ундэр), литовского (С. Нерис) языков. В 1928 году издал в своих переводах антологию за 100 лет. Стихи Северянина переведены почти на все европейские языки.

Игорь Северянин (псевдоним Игоря Васильевича Лотарева) (1887-- 1941) родился в Петербурге, сын офицера. Учился в Череповецком реальном училище. Начал печататься в 1905 г. в провинциальных газетах. Первый его сборник стихов "Зарницы мысли" вышел в 1908 г. С 1911 г. глава эгофутуристов, выпускавших газету "Петербургский глашатай". Книги стихов Северянина: "Громокипящий кубок" (1913) выдержал за два года семь изданий), "Златолира"(1914), "Ананасы в шампанском" (1915), "Victoria Regia" (1915), "Поэзоантракт" (l915). На вечере в Политехническом музее вМоскве был провозглашен публикой "Королем поэтов". Вторым был Маяковский. В марте тоге же года уехал в Эстонию и скоро оказался отрезанным от родины. В Россию больше не возвратился, хотя и тосковал по ней. Не удалось ему, несмотря на его горячее желание, вырваться на родину и в июне 1941 г., когда Эстонию захватили немецко-фашистские войска. Он скончался в Таллинне.

Северянин (Игорь Васильевич Лотарев) гордился родством с двумя знаменитыми в истории российской словесности людьми.

Приятель поэта священник Сергий Положенский вывел род Шеншиных из глубины XV века, назвав его родоначальником Самуила "Шеншу". В этом славном дворянском роду мы находим в XVIII веке майора Бориса Шеншина. Его внук Сергий Леонтьевич Шеншин имел чин коллежского асессора и служил начальником полиции Щигровского уезда Курской губернии, а его сын - Степан Сергеевич известен нам, как предводитель уездного дворянства. Он был женат на Ольге Козьминичне Дебериной. Брак был удачным. На свет появилось шестеро детей: сыновья - Иосаф (лейтенант), Николай (гусар), Михаил (в юности погиб на охоте), дочери - Александра, Елисавета и Наталия.

Богатый помещик, ротмистр Афанасий Неофитович Шеншин в бытность свою в Германии женился на вдове Шарлотте Фет (Foeth), урожденной Беккер. От брака с Шарлоттой родился Афанасий Афанасьевич - будущий поэт. До 14 лет Афанасий писался Шеншиным, но вдруг обнаружилось, что лютеранское благословение на брак в России не имело законной силы, а православное венчание родителей, произошло уже после его рождения. С этого момента он стал носить фамилию матери.

Но вернемся к Наталье Степановне Шеншиной, которая первым браком была за генерал-лейтенантом, инженером Георгием Ивановичем Домонтовичем, от которого имела умершую в молодости дочь Зою. Именно Зоя была тем звеном, которое связывало Игоря Васильевича Лотарева с родом Домонтовичей. Через родство с Зоей поэт состоял в свойстве (не кровное родство через женитьбу или замужество) сразу с несколькими известными в истории государства Российского людьми. Вот некоторые из них - братья Георгия Домонтовича: гласный Санкт-Петербургской Думы Иван Иванович Домонтович, сенатор Константин Иванович Домонтович, генерал Михаил Алексеевич Домонтович (кузен). Игорь Северянин. Стихотворения. М. Россия, 2007. Вступ. статья В.П.Кошелева, стр. 7

Сенатор Константин Домонтович был женат на Аделаиде Константиновне Муравинской, чья сестра Евгения Константиновна Муравинская прославилась на всю Россию, как солистка Мариинского театра (колоратурное сопрано). Ее сценический псевдоним был Мравина, а роли - Манон Леско в "Манон" Ж.Массне, Джильда в "Риголетто" и Виолетта в "Травиате" Дж. Верди, Мими в "Богеме" Д.Пуччини. Одна из самых блистательных красавиц Санкт-Петербурга Евгения Мравина умерла в Крыму после тяжелой и продолжительной болезни в октябре 1914 года. Игорь-Северянин посвятил Мравиной очерк "Трагический соловей". Кстати, в записке "Родственники и " -чки"" поэт упорно именует ее Муравинской, хотя, по утверждению вдовы дирижера Евгения Мравинского А.М.Вавилиной-Мравинской, написание родовой фамилии "Мравинские" в форме "Муравинские" - явная ошибка, которую у поэта можно объяснить лишь не правильным восприятием на слух.

Дочерью кузена Михаила Алексеевича Домонтовича была Шурочка, известная нам, как Александра Михайловна Коллонтай Кузина Шурочка прославилась своими передовым взглядами на секс и на брак, принимала участие в революционном движении и была первой в мире женщиной, получившей ранг посла. В 20-е годы в среде русской эмиграции о ней ходили слухи, что своими нарядами, мехами и бриллиантами она затмевала царственных особ. Александра Михайловна остается едва ли не самой загадочной женщиной Советской России. Рассказывают, что до глубокой старости она сводила мужчин с ума. Впрочем, для нас это не имеет ровно никакого значения, потому что нам она дорога одним лишь воспоминанием о поэте, в котором тот предстает перед нами "мальчуганом с белым воротничком и не детски печальными глазами".

Отцовская линия представляется нам менее разветвленной, хотя и здесь встречаются имена, достойные упоминания. Василий Петрович Лотарев дослужился до звания штабс-капитана. Выйдя в отставку, он пытался заниматься коммерцией на родине, но крайне неудачно и невесть каким образом оказался в Китае. В то время в портах Дальний (Далян) и Порт-Артуре (Люйшунь) обустраивалась русская армия. Василий Петрович, очевидно, участвовал в каких-то армейских поставках, но недолго - помешала болезнь. Он скончался от чахотки в Ялте 10 июня 1904 года.

В отцовском роду были купцы, инженеры, химики и юристы. Для нас представляет интерес кузен будущего поэта Виктор Александрович Журов, сын Елисаветы Петровны Лотаревой и московского купца Александра Иродионовича Журова, выпускник юридического факультета Московского университета. Журов более известен, как баритон Витторио Андога. Предание гласит, что он даже стал режиссером в знаменитом миланском театре La Scala. Кузен был женат на одесситке Наталии Фесенко, известной нам, как оперная певица Аида Марчелла.

Это было написано едва ли не четверть века спустя, но как отменно хороши и до сих пор свежи "глазы, таящие на дне своем экстазы". Без всякого сомнения, Елисавета всегда производила сильное впечатление на своего кузена. Достаточно отыскать в "Громокипящем кубке" стихотворение "Эксцессерка", в котором поэт признается: "я не видел кузины в кузине и едва ли я в том виноват".

Игорь-Северянин не оставил нам своей биографии, но зато в поэме детства "Роса оранжевого часа" есть множество любопытных подробностей. Текст поэмы теперь доступен, что избавляет от необходимости пересказывать их, поэтому упомяну лишь те из них, которые непосредственно касаются родителей поэта.

Об отце поэт рассказывает, что происхождением он был из владимирских мещан. Детство и отрочество Василий Лотарев вместе с братом Михаилом провел в одном из немецких пансионов Ревеля. Учился в Санкт-Петербурге в Инженерном училище (Михайловский или Инженерный замок), Получив инженерную специальность - сапёр и офицерский чин, был принят на службу в I железнодорожный батальон (впоследствии полк). Отец был начитан, знал несколько языков, любил театр. Из офицерских развлечений предпочитал оргии и кутежи, имел повышенную слабость к женскому полу.

Мать, по словам поэта, до двадцати двух лет понятия не имела о том, что такое кухня. В молодости к ней сватался будущий председатель Совета министров Борис Штюрмер, но замуж она вышла за генерал-лейтенанта Георгия Домонтовича, который был значительно старше нее. Муж принимал участие в строительстве Адмиралтейства в Петербурге и Троицкого моста через Неву. Род его, однако, к гетману Довмонту, как это полагал Игорь-Северянин, никакого отношения не имел. Знакомство вдовы генерала, Домонтовича и адъютанта Василия Лотарева произошло в кафе Горна в Майоренгофе. Их сын Игорь родился 4 мая (ст.стиль) 1887 года в Петербурге, в доме на Гороховой улице.

В творчестве Северянина нашли отражение и такие эпизоды его детства, как материнские рассказы о друзьях первого мужа. В поэме есть рассказ о том, как генерал-лейтенант Домонтович еженедельно играл в винт с четырьмя адмиралами фон Берентсом, Кроуном, Дюгамелем и Пузино. Все четыре персонажа, несомненно - реальные исторические лица. Например, имя контр-адмирала Ореста Поликарповича Пузино нередко встречается в российской морской литературе, а именем Александра Егоровича Кроуна в конце XIX века были названы два мыса: первый на полуострове Корея в Японском море, второй в Беринговом море в бухте Провидения.

Лучше понять происхождение этих "снов" поможет отсылка к стихам, умершей в 36 лет, поэтессы Марии (Мирры) Александровны Лохвицкой. «Она умерла в августе 1905 года, и поэт никогда не был с ней знаком лично, но он выбрал ее своей Прекрасной Дамой, ей он поклонялся, ее славил в стихах» Пинаев С.М. Над бездонным провалом в вечность...Русская поэзия Серебряного века. М.: Уникум-Центр, Поматур, 2001

В поэзии "Серебряного века" трудно найти более яркий пример поклонения одного поэта другому, чем поклонение Игоря-Северянина Мирре Лохвицкой. Он посвятил Лохвицкой множество стихов, и много раз использовал в своих стихах ее мотивы. Игорь-Северянин, однако, никогда не задумывался над тем, что столь любезная его сердцу Мария Александровна Лохвицкая была одержима демономанией, причем в тяжелой форме. Он просто шел за ней, повинуясь ее призыву: "За мной, утомленные гнетом сомнений! Вы, пьющие жадно от мутной волны".

Открыто преклоняться перед Миррой Лохвицкой поэт стал только спустя почти пять лет, хотя потом утверждал, что начало было положено в августе 1905 года сразу же после ее смерти: "Твой голос, мной невпитый, мне знаком"; "И правдивая, и невинная, и красивая!.. Умерла она, сделав больно нам...". Он приносил ей на могилу цветы, клялся в любви, отмечал в ноябре день ее рождения, приходил на кладбище в мае в свой день рождения, просил у нее совета, брал ее строки в качестве эпиграфов к своим стихам.

Но несмотря на обилие стихов, посвященных Мирре Лохвицкой поэт не оставил нам точного указания конкретных причин своего молитвенного отношения к ней: "Лишь поэту она дорога, лишь поэту сияет звездой!"* Возможно, кое-что объясняет помянутая выше Прекрасная Дама, которая совсем не обязательно должна быть и в жизни наделена реальными талантами и неземной красотой. Но случай поклонения Мирре Лохвицкой как-то не вмещается в стандартные прекраснодамские габариты:

Я Лохвицкую ставлю выше всех:

И Байрона, и Пушкина, и Данта.

Я сам блещу в лучах ее таланта.

Прежде чем говорить о творчестве поэта необходимо поговорить о его необычном литературном псевдониме. Форма литературного псевдонима, избранного Игорем Лотаревым, даже для богатой на всяческие изыски русской литературы кажется довольно необычной. Я всегда придерживаюсь правила писать его через дефис, не разделяя наподобие имени и фамилии по той простой причине, что так придумал он сам. Дико читать литературоведческие статьи и публицистику, в которой поэта именуют Игорем Васильевичем Северяниным.

Дореволюционная критика и журналистика вкупе с издателями никак не могла смириться с дефисом в псевдониме и упорно воспроизводила псевдоним в виде имени и фамилии. «Первые 15 брошюр и два отдельных стихотворения, изданные поэтом за свой счет, подписаны его гражданским именем - Игорь Лотарев» Информация сайта http://severyanin.narod.ru/

Еще 20 небольших сборников стихотворений вышли уже под псевдонимом "Игорь-Северянин". Первый крупный издатель стихотворений Игоря Лотарева Сергей Кречетов - "Гриф"* категорически воспротивился написанию псевдонима через дефис. "Громокипящий кубок", "Златолира" в издании Грифа, а также последовавшие за ними сборники "Ананасы в шампанском" и "Victoria Regia" в издательстве "Наши дни" вышли в свет без дефиса. Не счел возможным воспроизвести дефис известный издатель Викентий Пашуканис, выпустивший в свет собрание сочинений поэта. Тем не менее, в пашуканисовском "Громокипящем кубке" был помещен фотопортрет автора с воспроизведенным автографом "Игорь-Северянин".

В изданиях эстонского времени наблюдается разнобой. Так, в ранних эстонских изданиях "Creme des Violettes", "Вервэна", "Роса оранжевого часа", "Колокола собора чувств" псевдоним воспроизведен в авторском написании, а в берлинских изданиях того же периода и в поздних эстонских изданиях дефис в нем снова пропадает.

Рукопись неизданного сборника "Лирика" со стихами 1918-1928 годов - псевдоним на обложке выписан с дефисом. Та же картина в рукописях "Настройка лиры", "Литавры солнца", "Медальоны". Предисловия к обеим книгам Раннита подписаны псевдонимом "Игорь-Северянин". Все известные автографы поэта, за исключением того, на который ссылается В.Илляшевич*, содержат дефис в написании псевдонима. На книгах подаренных жене* и в письмах к ней, в письмах к Георгию Шенгели, в письмах к Ирине Борман* можно видеть сокращенную форму псевдонима "Игорь. -" Теперь я открываю два наиважнейших документа - два завещания, одно из которых датировано 9 марта 1940 года, а другое 20 октября того же года. В обоих документах мы находим подпись в виде полного псевдонима с присовокуплением гражданского имени поэта: "Игорь-Северянин. (Лотарев)". Таков "поздний Северянин без дефиса".

Он стал основателем эгофутуризма, в добавление к просто футуризму, провозгласив культ индивидуализма, возвышающегося над безликой толпой обывателей. Но это приятно щекотало самолюбие самих обывателей. С футуризмом Маяковского Северянина объединяли эпатирующее озорство, презрение к милитаристскому патриотизму и издевка над затхлым искусственным мирком смертельно скучных классицистов. Однако буржуазия, которую Северянин дразнил и издевательски подкалывал насмешками, стала его главной обожательницей. На вечере поэзии в Политехническом музее Северянин был избран Королем поэтов, несмотря на присутствие Блока и Маяковского. Северянин наслаждался, вводя в поэзию такие, новые тогда, слова, как "синема", "авто", и наизобретал кучу салонно-технических неологизмов. Его причудливая высокопарность иногда походила на самопародию. Называть себя гением он никогда не стеснялся, но в быту был очень прост. Юный Антокольский был потрясен, когда Северянин в его присутствии заказал в ресторане никакие не "ананасы в шампанском", не "мороженое из сирени", а штоф водки и соленый огурец. При всей его "грезэрности" Северянин явление очень русское, провинциально-театральное. Но зато у него есть одно качество настоящего поэта - стихи его никогда ни с кем не спутаешь. Когда Северянин эмигрировал, литераторы-эмигранты, не столь известные, как он, с наслаждением отомстили ему за его славу своим высокомерием, барским пренебрежением, которого у самого Северянина никогда не было. Вычеркнутый из списка "настоящих поэтов", Северянин оказался в полном одиночестве в Эстонии, и после ее аннексии написал оду, приветствующую в стиле его ранних неологизмов "шестнадцатиреспубличный Союз". Это было не политическое стихотворение, а скорее ностальгическое. Северянин перед смертью был счастлив, получив письмо своих почитателей откуда-то с Алтая. Он и не подозревал, что его имя в сталинском СССР обросло легендами, а его стихи переписывали от руки. Но он предугадал это в своем горьком парафразе Мятлева: "Как хороши, как свежи будут розы моей страной мне брошенные в гроб!" Кокетливый талант, в каком-то смысле искусственный. Но его кокетливость неотразимо обаятельная, а его искусственность самая что ни на есть естественная. По известному выражению, многие трагедии кончаются фарсом. В случае с Северяниным фарс превратился в трагедию.

Переходя непосредственно к анализу творчества эгофутуриста, необходимо отметить, что излюбленными стихотворными формами Игоря-Северянина были сонет и рондо, хотя он выдумал и такие формы, какие искусству стихосложения были неведомы до него: миньонет, дизэль, кэнзель, секста, рондолет, перекат, перелив, переплеск, квинтина, квадрат квадратов.

Он часто называл свои поэзы по названиям музыкальных жанров и форм: "Увертюра", "Рондо", "Интермеццо", "Соната", "Интродукция", "Прелюдия", "Баллада", "Фантазия", "Романс", "Импровизация", "Лейтмотив", "Канон", "Дифирамб", "Гимн", "Элегия", "Симфония", "Дуэт душ", "Квартет" М.Петров. Бокал прощенья.//http://www.hot.ee/interjer/bocal/bocal-0.html. У Константина Фофанова есть несколько ноктюрнов, но у Игоря-Северянина их больше - 9 штук в пяти первых сборниках стихов. Излюбленная поэтом музыкальная форма - песня: "Песня", "Chanson russe", "Chanson coquette", "Шансонетка горничной", "Бриндизи" (итальянская застольная песня), "Эпиталама" (свадебная песня), "Серенада". Есть и колыбельные песни - "Berceus сирени", "Малиновый berceus", "Berceus томления". Игорь-Северянин отдал дань танцу: "Шампанский полонез", "Хабанера", "Кадрильон" (от кадриль - парный танец), "Вальс", "Пляска мая", "Фокстротт". Кстати сказать, фокстрот он не любил и называл его вертикальной кроватью.

Тридцать лет между литературным дебютом (1905) и эмиграцией (1918) были для Северянина годами бури и натиска. До выхода "Громокипящего кубка" (1913) - первой книги - И. Северянин издал 35 брошюр со стихами, создал "академию эгопоэзии" и литературное направление эгофутуризм, выступал с многочисленными "поэзоконцертами" во всех уголках Российской империи, вызывал намешки и брань критики и восторги переполненных аудиторий. Самореклама, поза, тривиальность, завуалированная иронией, - ни эти, ни другие качества не могли, однако, повлиять на суждения серьезной критики. В.Брюсов видел в И. Северянине "истинного поэта, глубоко переживающего жизнь". Гумилев, скептически относившийся к эгофутуристическому новаторству, признавал: "Из всех дерзающих... интереснее всех, пожалуй, Игорь Северянин: он больше всех дерзает" Пинаев С.М. Над бездонным провалом в вечность...Русская поэзия Серебряного века. М.: Уникум-Центр, Поматур, 2001

С начала 1918 г. поэт поселился в тихой эстонской деревне Тойла. Начиная с 1921 г. он возобновил свои "поэзоконцерты", выступал с чтением стихов в Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Югославии, Болгарии, Румынии, Германии, Франции, Финляндии. В общей сложности он появлялся перед аудиторией даже больше, чем в пору своего "громокипящего" успеха в России. Сколько - нибуль существенных средств "поэзоконцерты" не приносили. В одном из его писем эмигрантской поры читаем: "Все, что я зарабатываю, идет на погашение долга. Мы буквально ничего себе не позволяем..." Поездки, впрочем, были эпизодическими. "Итак, сижу в глуши, совершенно отрешась от "культурных" соблазнов, среди природы и любви", - писал Северянин о своей повседневности.

Не раз повторялся миф об устраненности И. Северянина от эмиграции. Но его многочисленные выступления перед эмигрантской аудиторией свидетельствуют о противном. В эмиграции поэт работает без устали. Его стихи печатаются во многих русских газетах - в Харбине, Париже, Таллине, Риге, Ковно, Берлине.В эмиграции вышло более 20 его книг, считая и сборники переводов. Значительное число стихотворений до сих пор не опубликовано.

Биография

СЕВЕРЯНИН, ИГОРЬ (1887−1941), настоящие имя и фамилия Игорь Васильевич Лотарев, русский поэт. Родился 4 (16) мая 1887 в Петербурге в семье офицера. Из-за сложных отношений между родителями провел отрочество в Сойволе близ г. Череповца Новгородской губ., где находилась усадьба дяди. Учился в Череповецком реальном училище, затем уехал на Дальний Восток, где его отец получил место коммерческого агента. Жизнь на Дальнем Востоке в годы русско-японской войны способствовала тому, что среди любовной лирики, которую начал писать Северянин, появились стихи на патриотические темы. Стихотворение Гибель Рюрика было опубликовано в журнале «Слово и Дело» (1905).

К 1913, согласно его собственной анкетной записи, Северянин издал 35 стихотворных книг, каждая из которых состояла из двух страниц. В ранних стихах ощутимо влияние поэтов К. Фофанова и М.Лохвицкой. В отличие от многих поэтов Серебряного века, Северянин избежал влияния символистов. В 1911 организовал в Петербурге литературную группу «Ассоциация эгофутуристов», в которую вошли И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Гнедов, Г. Иванов и др. Программа эгофутуристов, сформулированная Северяниным, предусматривала самоутверждение личности, поиски нового без отвергания старого, смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы, осмысленные неологизмы и т. п. Сам Северянин создал множество поэтических неологизмов: безгрезье, чернобровье, лесофея, ветропросвист, лилиебатистовая и др. Впоследствии В. Маяковский признавал, что многому научился у него в сфере словотворчества. Вскоре Северянин расстался с эгофутуристами, на некоторое время примкнул к кубофутуристам, но и этот союз длился недолго.

В 1913 Северянин издал в московском издательстве «Гриф» свою первую большую книгу стихов Громокипящий кубок, с предисловием Ф.Сологуба. Строфа стихотворения Ф. Тютчева дала название сборнику. В первой части сборника, Сирень моей весны, детская чистота и непосредственность чувств сочеталась с манерным эстетизмом. Вторая часть, Мороженое из сирени, была посвящена теме вмешательства цивилизации в мир естественных человеческих отношений. Персонажами стихотворений этой части сборника были «грезэрки», «эксцессерки», «экстазеры» и другие обитатели вывернутого наизнанку современного мира. В третьей части, За струнной изгородью лиры, поэт обретал идеал в искусстве и облагороженной человеком природе. Об этом свидетельствуют названия стихов - Врубель, На смерть Фофанова, Коктебель и др. Северянин утверждал в стихах мысль о том, что мир спасется благодаря красоте и поэзии. Четвертая часть сборника - поэтический манифест эгофутуризма. «Я царь страны несуществующей», - сказал Северянин в этой части Громокипящего кубка. В его поэзии прекрасная несуществующая страна называлась Миррэлия (в честь Мирры Лохвицкой). Выход Громокипящего кубка сделал Северянина кумиром читающей публики. В течение двух лет книга выдержала семь изданий. Северянин сознательно культивировал свой образ изысканного поэта-кумира. Он появлялся на поэтических вечерах с орихедеей в петлице, называл свои стихи «поэзами», читал в напевном ритме, отвечавшем их ярко выраженной музыкальности. «Поэт и его слава» - эта тема заняла важное место в творчестве Северянина. Ему принадлежат знаменитые строки: «Я, гений Игорь Северянин, / Своей победой упоен: / Я повсеградно оэкранен! / Я повсесердно утвержден!» Однако лирический герой поэз Северянина существенно отличался от самого поэта. Его близкий друг Г. Шенгели вспоминал: «Игорь обладал самым демоническим умом, какой я только встречал… Игорь каждого видел насквозь, непостижимым чутьем, толстовской хваткой проникал в душу, и всегда чувствовал себя умнее собеседника…». Северянин утверждал право поэта быть аполитичным и писать так, как это ему свойственно, вне зависимости от общественных событий. В разгар Первой мировой войны выпустил сборник Ананасы в шампанском (1915), образный строй которого соответствовал названию. После Октябрьской революции Северянин поселился в Эстонии. Жил в уединении в рыбачьем поселке Тойла. Ему удалось издать несколько поэтических книг, в числе которых Падучая стремнина. Роман в стихах (1922), Соловей (1923) и др. В стихотворении Классические розы (1925) Северянин пророчески написал: «Как хороши, как свежи будут розы, / Моей страной мне брошенные в гроб!» Несмотря на то, что Северянина считали «буржуазным», в 1918 на вечере в Политехническом музее в Москве он был назван «королем поэтов», победив Маяковского. Многие его стихи были положены на музыку и исполнялись А.Вертинским. Умер Северянин в Таллинне 20 декабря 1941.

Игорь Северянин родился 4 мая по старому или 16 мая по новому календарю в 1887 году в семье офицера, г. Петербург. По-настоящему Игоря звали Лотарев Игорь Васильевич. У его родителей были тяжелые отношения, из-за которых парень уезжает к дяде в Новгородскую губернию, недалеко от города Череповцы. Получил образование Череповецкого училища. Отец получает новую работу, и Игорь переезжает к нему, на Дальний Восток, где начинает писать стихи. В 1911 году переезжает в Петербург, где стает основателем собственной литературной группы. В 1913 издается первое собрание стихов Северянина в 4-х частях: «Громокипящий кубок», «Мороженое из сирени», «За струнной изгородью лиры» и «Я царь страны несуществующей», которое делает Игоря Северянина кумиром читателей. К первой части имел отношение Ф. Тютчев, ведь сборник назван по его инициативе. Во второй части автор открывает факт вмешательства цивилизации в человеческие отношения. В третей части поэт раскрывал природу человека, пытался доказать, что мир будет спасен благодаря красоте и поэзии. О поэтическом манифесте эгофутуризма Игорь рассказывает в четвертой части своего сборника.

В 1915 году, когда Первая мировая война только начала набирать свои трагические обороты, Северянин пускает в печать свой сборник «Ананасы в шампанском». Пережив Октябрьскую революцию, Лотарев (Северянин) переезжать в один из рыбачьих поселков Эстонии – Тойла. В тихой деревушке автор занялся творчеством. Мир увидел пару его изданий, а именно в 1922 году – «Падучая стремнина. Роман в стихах» и в 1923 году – «Соловей».

В 1918 году Северянин на вечере в Политехническом музее, г. Москва, получил титул «короля поэтов» даже не смотря на свой буржуазный стиль письма. Этим он превзошел самого Маяковского. Стихи поэта Игоря Северянина часто ложились на музыку и исполнялись, одним исполнителем из которых был А. Вертинский.

1887 , 4 (16) мая – родился в Петербурге в семье отставного штабс-капитана. Первые 9 лет провел в Петербурге.

1903 – закончив 4 класса Череповецкого реального училища, весной совершил с отцом поездку в Порт Дальний (Далянь, Китай), где прожил полгода.

1904 – возвращается к матери в Гатчину.

1907 – знакомится с поэтом К.Фофановым, горячо одобрившим его стихи.

1911 – Северянин объявляет о создании "Эго Вселенского футуризма" .

1913 – выход в свет сборника "Громокипящий кубок" в московском издательстве "Гриф" с предисловием Ф.Сологуба. В этом же году стал давать собственные поэзоконцерты. Март–12 апреля – первое концертное турне по приглашению Сологуба и Чеботаревской по городам России, выступает в Минске, Вильно, Харькове, Екатеринославе, Одессе, Симферополь, Ростов-на-Дону, Баку, Тифлисе, Кутаиси и др. городах.
2 ноября – выступление в Петербургском женском медицинском институте вместе с В. Маяковским , В. Хлебниковым , Н. Бурлюком и В. Гнедовым.
29 ноября – выступление в зале «Соляного городка» в Петербурге вместе с Маяковским, Кульбиным, Крученых.
Декабрь, 14 – первый сольный поэзоконцерт в зале Тенишевского училища в Петербурге.

1914 , 18 февраля – в издательстве «Гриф» выходит четвертое издание книги «Громокипящий кубок». Тираж 1000 экз.
4 марта – выходит в свет вторая книга Игоря Северянина «Златолира», М., К-во «Гриф». Тираж 1415 экз.
9 ноября – присутствует на Первом вечере русской музыки в артистическом кабаре «Бродячая собака». Певец А. И. Егоров исполнил северянинскую «Поэзу о Бельгии», положенную на музыку композитором Н. К. Цыбульским. Ноты этого произведения были изданы с обложкой работы Судейкина.

1915 – выход сборника "Ананасы в шампанском". Вечера поэта проходили с огромным успехом. Б.Пастернак вспоминал: "... На эстраде до революции соперником Маяковского был Игорь Северянин..."

1917 , октябрь–ноябрь – в Петрограде в зале Петровского училища (Фонтанка, 62) проходят 5 поэзовечеров Игоря Северянина, на которых поэт читает стихи из сборников «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском» и др.

1918 , 27 февраля – в зале Политехнического музея – избрание короля поэтов. В конкурсе принимали участие К.Бальмонт, В.Маяковский и другие поэты. Победу одержал Северянин, которому присудили звание"короля поэтов".

1918 – с этого года постоянно живет в Эстонии, оказавшись после провозглашения Эстонии самостоятельным государством за пределами родины.

1922 , 7 ноября – выступает в Берлине на концертах совместно с В.Маяковским и А.Н.Толстым.

1924 , 14 июня – на Пушкинском вечере в здании Немецкого театра в Таллине читает поэзы, посвященные А. С. Пушкину.

1925 – опубликован "роман в строфах" под названием "Рояль Леанд-ра".
Апрель – в издательстве Вадима Бергмана (Юрьев-Тарту) вышла книга Игоря Северянина: «Колокола собора чувств. Автобиографический роман в 3 частях» (тираж 2000 экз.). Часть тиража вышла в суперобложке в виде ленты с надписью красного цвета: «XX. Игорь-Северянин. Последние рукописи, вышедшие ко дню 20-летия литературной деятельности поэта».

1928 – издает антологию эстонской лирики за 100 лет.
16 февраля – вечер в Русском Доме, устроенный Союзом русских писателей и журналистов в Польше. В газете «За свободу!» сообщалось: «Стихи, посвященные русским писателям и России, были встречены шумными и долго не утихавшими аплодисментами почти исключительно русской публики, собравшейся послушать родного поэта».

1930 , 20 и 29 декабря – выступает с лекцией о К. Фофанове и с лекцией «Эстляндские триолеты Сологуба» в Русском научном институте при Палате Академии наук в Белграде (Югославии).

1931 , 27 февраля – выступление в парижском зале Шопена с программой: 1. «Классические розы» (Новая лирика). 2. «Медальоны» (12 характеристик). 3. «Громокипящий кубок» (Лирика довоенная).
На концерте присутствует М. Цветаева , рассказавшая в письме С. Н. Андрониковой-Гальперн 3 марта 1931 г.: «...Единственная радость (не считая русского чтения Мура, Алиных рисовальных удач и моих стихотворений) – за все это время – долгие месяцы – вечер Игоря Северянина. Он больше чем остался поэтом, он – стал им. На эстраде стояло двадцатилетие. Стар до обмирания сердца: морщин как у трехсотлетнего, но – занесет голову – все ушло – соловей! Не поет тот словарь ушел. При встрече расскажу все как было, пока же: первый мой ПОЭТ, т. е. первое сознание ПОЭТА за девять лет (как я из России)».

1941 , весна – направляет в Ленинград сонеты о русских композиторах.
В журналах «Красная новь», № 3 и «Огонек», № 13 публикуются стихи Северянина.
22 декабря – умер в оккупированном фашистами Таллинне. Похоронен на православном Александро-Невском кладбище Таллина.

Адреса в Петербурге:
1. Гороховая, дом № 66 – родился в этом доме 4 мая 1887 года.
2. Угол Дегтярной и 8-й Советской ул. (точный адрес дома не установлен) – бывал здесь с 1911 г. Находилась редакция газеты «Петербургский глашатай»

Северянин, Игорь (настоящие имя и фамилия – Игорь Васильевич Лотарёв), поэт (16.5. 1887, Санкт-Петербург – 20.12.1941, Таллин). Родился в дворянской семье, отец был офицером, мать состояла в родстве с А. Фетом . Игорь не получил высшего образования. Его первое стихотворение появилось в печати в 1905; за ним последовало большое количество лирических произведений, которые вначале носили признаки влияния Константина Фофанова и Мирры Лохвицкой. В октябре 1911 Северянин провозгласил рождение нового эксцентрического течения в поэзии эгофутуризма, позже он некоторое время был связан с кубофутуристами (см. Русский футуризм). Большое внимание привлек к себе сборник стихов Северянина Громокипящий кубок (1913), предисловие к которому написал Ф. Сологуб и который в течение двух лет выдержал 7 изданий.

Гении и злодеи. Игорь Северянин

Не приняв Октябрьскую революцию , Северянин в середине 1918 эмигрировал в Эстонию. Будучи прекрасным исполнителем своих стихотворений, Северянин время от времени устраивал «поэзовечера» в Хельсинки, Данциге, Берлине, Париже, а в 1930/31 – в Югославии и Болгарии. Он держался в стороне от эмигрантских групп и жил в эстонском рыбачьем поселке Тоила. Как поэт он в эмиграции почти полностью утратил своих читателей и жил с каждым годом всё беднее, но до 1923 сумел еще издать несколько сборников в Берлине, затем – в Тарту, а в начале 30-х гг. – в Белграде и Бухаресте. Северянин перевел множество стихов с эстонского. После аннексии Советским Союзом прибалтийских государств в 1940 Северянин написал ряд конформистских стихотворений, стараясь приспособиться к новой политической ситуации в стране.

Северянин обладает значительным лирическим талантом, но провокационный язык его стихотворений, характерный для периода эгофутуризма, наряду с восторгами вызывал и резкое отрицание. Вместе с другими футуристами Северянин отрицал поэтические традиции (Пушкин), требовал нового во всех областях искусства, любил публичные выступления и тяготел к богеме. Николай Гумилев говорил о Северянине: «Конечно, девять десятых его творчества нельзя воспринять иначе, как желание скандала». Сборник Громокипящий кубок поначалу имел успех лишь среди интеллигенции, но вскоре сделал Северянина весьма любимым поэтом широких кругов читателей.

Исходный пункт лирики Северянина – чаще всего его собственная жизнь; его стихи носят то описательный, то повествовательный характер. Так или иначе его лирика связана с темой любви, он писал о событиях повседневной жизни и никогда не терял связи с природой.

Доходчивая музыкальность его стихотворений, часто при довольно необычной метрике, соседствует у Северянина с любовью к неологизмам. Смелое словотворчество Северянина создает его стиль. В этих неологизмах есть многое от собственной иронической отчужденности, скрывающей подлинную позицию автора за утрированным словообразованием.

После юношеских революционно-футуристических стихотворений Северянина его поэзия в период эмиграции постепенно становится более естественной и традиционной.