Проклятие семьи овечкиных. “мк” в гостях у террористов

Чуть больше двух лет оставалось до распада государства, раскинувшегося на шестой части земной суши. Но знали об этом в СССР немногие. И потому народ, как обычно радостно, отмечал Международный женский день. А в это же время в Ленинградской области разворачивалась настоящая драма – с выстрелами, заложниками, штурмом и жертвами.

ПО ТЕМЕ

Сотрудники аэропорта в Иркутске перешептывались между собой: "Это же те самые Овечкины!". 8 марта 1988 года "те самые" летели на фестиваль в Ленинград. Юных музыкантов во главе с Нинель Овечкиной пропустили на посадку без досмотра: огромный футляр контрабаса не пролезал в рамку металлоискателя. Никто в службе безопасности и не подумал, что в кофре спрятаны обрезы, пистолет и даже бомба.

Нинель Овечкина родила 11 детей. Муж много пил, и в 1984 году его организм отказался выдерживать дальнейшие над собой издевательства. Однако государство не оставило мать-героиню, вырастившую талантливых детей: семейство получило две трехкомнатные квартиры, у них остался в собственности деревенский дом с огородом.

Знавшие "Симеонов" соседи, знакомые, педагоги путаются в воспоминаниях. Кто-то говорит, что Овечкины жили бедно, другие считают, что вполне обеспеченно. Во всяком случае, в аэропорт в памятный день Нинель Сергеевна, как рассказывают, явилась в дорогой шубе, обвешанная множеством золотых украшений. Да и у детей одежда была не из дешевых. Музыкальные инструменты "бэнда" тоже были отнюдь не из категории ширпотреба: некоторые из них стоили до тысячи рублей – по тем временам деньги огромные.

Мать всегда была для остальных членов семьи непререкаемым авторитетом. Когда же выяснилось, что семеро мальчишек одарены музыкально, Нинель Овечкина железной рукой направила свою команду к заветной мечте. Джазовый ансамбль "Семь Симеонов" появился в 1983 году. И сразу – колоссальный успех, об одаренных музыкантах даже сняли документальный фильм. Василия, Дмитрия, Олега, Александра, Игоря, Михаила и Сергея приняли вне конкурса в знаменитую "Гнесинку". И вот тут – первая странность: не проучившись и года, семерка оставляет престижное учебное заведение и уезжает из Москвы обратно в Иркутск. Объясняли это тем, что на учебу просто не остается времени из-за многочисленных гастролей.

Идея продать подороже свои таланты появилась, скорее всего, во время одной из таких поездок в 1987 году. Хотя рядовой ее никак не назовешь: по тем временам шанс отправиться на гастроли в Японию выпадал далеко не каждому даже профессиональному коллективу. Мало того, что в Токио им вскружили голову картины "капиталистического изобилия". Еще и представители английской звукозаписывающей компании (хотя эти господа могли представлять и спецслужбы, что в те годы было вполне вероятно), сделали им выгодное предложение. Как признавались позже Овечкины, они бы и согласились стать "невозвращенцами" – но тогда не увидели бы больше мать и сестер, которые остались в Советском Союзе.

В итоге мужская часть семейства Овечкиных вернулась домой – но стала готовиться к побегу. Тут уже руководство операцией взяла на себя Нинель Сергеевна. Разработка плана заняла около полугода. На борт самолёта планировалось пронести несколько самодельных бомб и обрезов охотничьих ружей. Овечкины специально изменили форму футляра для контрабаса, чтобы он не вписывался в рамку металлоискателя.

8 марта 1988 года семья из одиннадцати человек поднялась на борт Ту-154. По официальной версии, ансамбль летел на гастроли. На самом деле Овечкины собирались в Лондон. Рейс по маршруту Иркутск-Ленинград проходил спокойно – до самой промежуточной посадки в Кургане. Тут братья через стюардессу передали пилотам записку, в которой требовали сменить маршрут и лететь в столицу Великобритании. В противном случае террористы обещали взорвать самолёт. В том, что это не шутка, экипаж убедился, когда старшие Овечкины достали обрезы и начали угрожать пассажирам.

Экипажам самолетов было положено табельное оружие – такое правило ввели после трагического случая в 1970 году. Тогда взлетевший из Батуми Ан-24 угнали в Турцию отец и сын Бразинскасы. Террористов пыталась остановить безоружная бортпроводница Надежда Курченко, в схватке с бандитами она погибла. В случае с Овечкиными экипаж сначала намеревался применить оружие, но позже отказался от этого рискованного плана. Земля была поставлена в известность и руководство операцией взяли на себя офицеры КГБ.

Музыкантов-террористов убедили в том, что топлива до Лондона не хватит и уговорили на посадку в Финляндии, в приграничном городе Котка. На самом деле рейс направили на военный аэродром Вещево в Ленинградской области. До его прибытия военные успели замаскировать здание и военные самолеты, чтобы у террористов не возникло никаких подозрений.

Но все усилия оказались напрасны. Самолет приземлился, и поначалу Овечкины действительно ничего не заподозрили. Даже позволили бортмеханику выйти на крыло и открыть люки для заправки. Однако картину испортили солдаты в форме советской армии, выбегающие из-за бензовоза. Две группы захвата проникли на борт – одна в кабину пилотов, вторая – в багажный отсек.

Овечкины поняли, что уйти им не дадут. В ярости старший – Василий – застрелил стюардессу Тамару Жаркову, которая до этого вела с ними все переговоры. Кстати, это еще один непонятный момент в истории "Семи Симеонов". Как впоследствии вспоминали в Иркутске, Тамару до трагического дня часто видели вместе с Василием Овечкиным. А на ленинградском рейсе ее не должно было быть: Жаркова поменялась с другой бортпроводницей буквально в день вылета. Намеревалась ли Тамара улететь с Овечкиными в Лондон – или, напротив, пыталась отговорить их от разрушительного плана, предотвратить преступление – так и осталось загадкой.

Надо сказать, что в 1988 году в СССР еще не было специально обученных подразделений по борьбе с терроризмом. Самолет штурмовали обычные сотрудники патрульно-постовой службы. Отсюда и весьма плачевные результаты такого штурма.

Бойцы открыли огонь из кабины пилотов, их поддержали товарищи из люка багажного отделения. В террористов они не попали, зато ранили нескольких пассажиров. И тут Нинель собрала вокруг себя четверых старших сыновей. Овечкины попрощались друг с другом и подожгли одну из самодельных бомб. Оказывается, ещё до захвата самолёта семья условилась в случае провала операции покончить жизнь самоубийством. Через секунду прогремел взрыв, от которого погиб один Александр. Самолёт загорелся, началась паника.

Нинель приказала старшему сыну Василию убить её, тот выстрелил в мать без колебаний. Следующим под дуло обреза встал Дмитрий, потом Олег. 17-летний Игорь не захотел прощаться с жизнью и спрятался в туалете – он знал, что, если брат найдёт его, ему не выжить. Но Василию было некогда искать, времени оставалось совсем немного. Расправившись с Олегом, он выстрелил в себя.

Тем временем кто-то из пассажиров открыл дверь. Спасаясь от огня, люди стали без трапа выпрыгивать из самолёта, ломая руки и ноги, получая и более серьезные травмы. Группа захвата "помогала" им прикладами автоматов и укладывая лицом в землю: как позже объясняли офицеры, они не знали, кто из этой толпы может оказаться террористом. В результате попытки угона погибли пятеро из семьи Овечкиных. Жертвами преступления стали четверо мирных граждан - трое пассажиров и бортпроводница, число пострадавших, по разным данным – от 15 до 35.

Около семи месяцев длилось следствие по делу о захвате самолета. В результате 28-летнюю Ольгу приговорили к 6 годам заключения, а 17-летнего Игоря – к 8. Оба отсидели свои сроки лишь наполовину и вышли на свободу. Младших детей отдали старшей сестре Людмиле. Она не участвовала в захвате и даже не знала о нём, поскольку давно жила вместе с супругом отдельно от всей семьи.

История семейства Овечкиных периодически всплывает в СМИ. Обсуждаются разные аспекты этого дела. В частности, говорится о том, что не так уж и талантливы были музыканты из "Семи Симеонов" – мол, это был просто раскрученный "советской пропагандой" проект. Однако больше доверия в этом вопросе вызывает мнение иркутского музыканта-педагога Владимира Романенко, который непосредственно работал с джазовым ансамблем. По его словам, самым одаренным в музыкальном плане был Миша, а звездой "бэнда" – маленький Сережа. Не менее (если не более) весомо мнение знаменитого пианиста Дениса Мацуева. Маэстро заверяет, что Михаил Овечкин, с которым в одно время им пришлось вместе учиться, был очень одаренным музыкантом.

Однако неуемное желание Нинель Овечкиной "вывести в люди" своих многочисленных детей сыграло с ними злую шутку. Даже у тех, кто остался в живых после страшного "полета в Лондон", судьба не сложилась. Двое старших – Игорь и Ольга – после освобождения из тюрьмы прожили недолго. Двое младших – Ульяна и Михаил – стали инвалидами. Следы Татьяны и Сергея затерялись.

Слава бывает разная.

Музыкальный ансамбль братьев Овечкиных "Семь Семионов" был в Советском Союзе достаточно известен. В 1988 они стали знамениты на весь мир. Но кому нужна такая слава?

СНАЧАЛА

К 1988 году семья Овечкиных состояла из матери и 11 детей (отец, Дмитрий Дмитриевич, умер 3 мая 1984 года, через несколько дней после побоев, нанесённых старшими сыновьями), в том числе 7 сыновей входили в семейный джазовый ансамбль «Семь Симеонов».

Мать - Нинель Сергеевна (51 год). Дети - Людмила (32 года), Ольга (28 лет), Василий (26 лет), Дмитрий (24 года), Олег (21 год), Александр (19 лет), Игорь (17 лет), Татьяна (14 лет), Михаил (13 лет), Ульяна (10 лет), Сергей (9 лет). (Возраст всех членов семьи указан на момент захвата). Семья проживала в Иркутске, на улице Детская, дом 24.

Старшая дочь Людмила жила отдельно от остальной семьи и в захвате самолёта участия не принимала.

Ансамбль был организован в конце 1983 года и вскоре добился побед на ряде музыкальных конкурсов в различных городах СССР, получил широкую известность: об Овечкиных писали в прессе, сняли документальный фильм и т. д. В конце 1987 года, после гастролей в Японии, семья решила бежать из СССР.

Захват самолёта

8 марта 1988 года семья Овечкиных - Нинель и её 10 детей - вылетела из Иркутска на самолёте Ту-154, выполнявшем рейс по маршруту Иркутск - Курган - Ленинград. Официальной целью поездки являлись гастроли в Ленинграде. При посадке в самолёт тщательного досмотра ручной клади произведено не было, что позволило преступникам пронести на борт обрезы и самодельные взрывные устройства, спрятанные в музыкальных инструментах.

При приближении самолёта к Ленинграду один из братьев передал стюардессе записку с требованием изменить курс и приземлиться в Лондоне под угрозой взрыва самолёта. Овечкины запретили пассажирам покидать свои места, угрожая обрезами. После переговоров террористов удалось убедить разрешить посадку для дозаправки самолёта на территории Финляндии. Однако в действительности самолёт приземлился на военном аэродроме Вещево неподалёку от финской границы. Увидев в иллюминаторы форму советских солдат[источник не указан 252 дня], террористы поняли, что их обманули. Дмитрий Овечкин застрелил бортпроводницу Тамару Жаркую.

Штурм самолёта был осуществлён силами подразделений МВД СССР. В результате действий группы захвата[источник не указан 252 дня] трое пассажиров были убиты, ещё 36 получили ранения. Группе захвата не удалось помешать террористам привести в действие взрывное устройство, с помощью которого они пытались покончить с собой: когда стало ясно, что побег из СССР не удался, Василий застрелил Нинель Овечкину по её требованию, после чего старшие братья попытались совершить самоубийство, взорвав бомбу. Однако взрыв получился направленным и не принёс желаемого результата, после чего Овечкины по очереди застрелились из одного обреза. В результате пожара, начавшегося от взрыва самолет полностью сгорел.

В общей сложности в ходе штурма погибли 9 человек: бортпроводница, трое пассажиров, Нинель Овечкина и четверо её старших сыновей.

6 сентября 1988 года в Иркутске начался суд над оставшимися в живых членами семьи, по возрасту подлежавшими уголовной ответственности - Игорем и Ольгой Овечкиными. Суд вынес приговоры: Ольге - 6 лет лишения свободы, Игорю - 8 лет (они отбыли лишь по половине своих сроков).

Во время захвата и суда Ольга была беременна; её дочь Лариса родилась в заключении, её взяла на воспитание сестра Ольги - Людмила.

Несовершеннолетние Овечкины были переданы в детский дом, откуда были позже забраны Людмилой, у которой было трое собственных детей.

Дальнейшая судьба оставшихся в живых Овечкиных

Игорь Овечкин был вторично арестован, на этот раз за распространение наркотиков. В некоторых источниках сообщается, что он был арестован в 1990-е годы и затем убит в тюрьме сокамерником.

Ольга Овечкина 8 июня 2004 года была убита своим сожителем в ходе бытовой пьяной ссоры. Родившегося незадолго до этого сына Ольги тоже взяла к себе Людмила.

Михаил Овечкин переехал в Санкт-Петербург, где участвовал в джазовом коллективе «Easy Winners» и др. В настоящее время играет в уличном джаз-банде Jinx Jazz Band (Испания).

Ульяна родила ребёнка в 16 лет, вела асоциальный образ жизни. Пыталась покончить с собой, стала инвалидом.

Сергей некоторое время играл в ресторанах вместе с Игорем, затем следы его теряются.

О судьбе Татьяны общедоступной информации нет.

Отражение в культуре

В 1999 году по мотивам истории семьи Овечкиных был снят художественный фильм «Мама».

В 1988 году в СССР произошло шокировавшее всех событие. 8 марта многодетная иркутская семья Овечкиных, состоявшая из матери и 11 детей, совершила попытку захватить самолет Ту-154 с целью бегства из Советского Союза за границу.

Однако их затея потерпела неудачу: после того как воздушное судно приземлилось не там, где им было нужно, оно было взято штурмом. При этом погибло пять новоиспеченных террористов: мать, Нинель Овечкина, и четверо ее старших сыновей. Над оставшимися в живых детьми был произведен показательный суд. Мы хотели бы осветить эту тему и рассказать, как семья Овечкиных захватывала самолет.

В тот злополучный год семья Овечкиных состояла из матери, Нинель Сергеевны, и 11 детей в возрасте от 9 до 32 лет. Была еще одна, самая старшая дочь Людмила, но к тому времени она уже вышла замуж и жила от своей родни отдельно, а потому в захвате самолета не участвовала. Был когда-то в семье и отец, но он умер еще в 1984 году от сильных побоев, которыми наградили его старшие сыновья. Однако тогда никаких доказательств не оказалось, а если и был такой инцидент в биографии Овечкиных, то за что сыновья избили родного отца - непонятно.

Слева направо: Ольга, Татьяна, Дмитрий, Нинель Сергеевна с Ульяной и Сергеем, Александр, Михаил, Олег, Василий

Мужской состав семьи Овечкиных состоял из семи братьев, которые с ранних лет занимались музыкой. Они даже в 1983 году обратились за помощью к преподавателю Иркутского училища искусств, чтобы он посодействовал им в создании семейного джазового ансамбля, так называемого джаз-бенда. Учитель был не прочь, и в итоге появилась джазовая группа «Семь Симеонов».

Постепенно новоиспеченная группа начала набирать популярность. Братьев начали приглашать играть на местные мероприятия, проходившие в Иркутске. Они даже выступали в городском парке на праздниках. Но по-настоящему крупный успех к ним пришел в 1984 году, когда они приняли участие в фестивале «Джаз-85» общегосударственного уровня. После него «Семь Симеонов» стали приглашать на съемки в телепрограммы и даже сняли о них документальный фильм. В 1987 году семью Овечкиных в составе матери и сыновей пригласили на гастроли в Японию. Именно тогда глава семейства Нинель Овечкина, побывав по ту сторону железного занавеса, пришла к выводу, что им крупно не повезло родиться и жить в Советском Союзе. Поэтому и появилась идея бежать из СССР.

ДОЛГАЯ ПОДГОТОВКА

Во время гастролей по Японии все пришли к выводу, что с таким талантом и успехом они могли бы добиться настоящей славы за рубежом. После возвращения домой семья Овечкиных во главе с Нинелью Сергеевной начала вынашивать план побега. Так как в СССР всех за границу не пустили бы, то семейство решило захватить самолет на внутренних авиалиниях, а затем направить его в другую страну.

Реализацию плана назначили на 8 марта 1988 года. В тот день вся семья Овечкиных, кроме старшей дочери Людмилы, которая была не в курсе дел, купила билеты на самолет Ту-154, следовавший рейсом Иркутск - Курган - Ленинград. Знакомым и сотрудникам аэропорта было заявлено, что Овечкины полетели на гастроли и потому берут с собой множество музыкальных инструментов. Естественно, тщательного досмотра им не устроили. В итоге преступникам удалось пронести на борт воздушного судна два оружейных обреза, сто патронов и самодельную взрывчатку. Все это добро было спрятано в музыкальных инструментах. Более того, семья Овечкиных к моменту захвата самолета уже успела продать все вещи из дома и купить новую одежду, чтобы за границей сойти за своих.

ЗАХВАТ САМОЛЕТА

Девятилетний Сергей Овечкин

Уже в самом конце своего пути, когда самолет подлетал к Ленинграду, Овечкины через стюардессу передали записку с требованием лететь в Лондон или любую другую столицу стран Западной Европы. Иначе они грозятся взорвать самолет. Однако экипаж воздушного судна решил схитрить и сообщил террористам, что у самолета не хватит топлива, а потому нужна будет дозаправка. Было заявлено, что самолет будет заправляться в Финляндии, но связавшиеся с наземными службами пилоты посадили самолет на военном аэродроме неподалеку от советско-финской границы.

ТРАГЕДИЯ НА БОРТУ

Ольга Овечкина на суде

Заметив на аэродроме советских солдат, Овечкины поняли, что их решили обмануть, и открыли огонь. Один из старших братьев застрелил стюардессу, после чего все вместе пытались взломать дверь в кабину пилотов. Тем временем начался штурм. Поняв, что их постигла неудача, Нинель Сергеевна потребовала, чтобы ее застрелили, после чего произвели взрыв самолета. Один из старших братьев застрелил мать, но взрыв бомбы оказался направленным, и должного эффекта достигнуть не удалось. Но в результате него погибли три пассажира и еще 36 получили ранения. После этого старшие братья - Василий, Олег, Дмитрий и Александр - по очереди застрелились из обреза. Из-за взрыва начался пожар, в результате которого самолет полностью выгорел.

ПОСЛЕДСТВИЯ

8 сентября 1988 года был проведен суд над оставшимися в живых Овечкиными. Старшие брат Игорь и сестра Ольга получили восемь и шесть лет заключения соответственно. Несовершеннолетние Овечкины были первоначально отданы в детский дом. Однако затем их взяла под свою опеку старшая сестра Людмила. Ольга, у которой уже в тюрьме родилась дочь, и Игорь отбыли лишь по половине своих сроков и были освобождены.

Почти четверть века спустя после вердикта суда общественное мнение так и не готово однозначно ответить: Овечкины - бандиты или страдальцы?

Сообщение о том трагическом весеннем дне 1988-го появилось через 36 часов: "Пресечена попытка захвата авиалайнера. Большая часть преступников уничтожена. Имеются погибшие. Пострадавшим на месте оказана помощь. Прокуратурой СССР возбуждено уголовное дело". На третьи сутки выяснится: стюардесса и трое пассажиров застрелены, четверо террористов и их мать покончили с собой, десятки людей покалечены, самолет сгорел дотла. И - невероятное: угонщики - многодетная джазовая семья, прославленные иркутские "Симеоны".

В художественной киноверсии Дениса Евстигнеева "Мама" никто из них, рванувших за три года до распада страны к закордонному счастью, не умирает. Оставшиеся на воле и те, кто на время лишился ее, в один прекрасный момент собираются вокруг матери, и пока бегут финальные титры, невольно думаешь: а если б в реальной жизни эпоха перемен наступила пораньше? Может, тогда вообще не случилось бы ни смертей, ни тюрьмы, ни последующих потерь?

Пороховое наследство

Видели, что осталось от избушки их детства на улице Детской, 24? Жуткая метафора. А поначалу счастье там, казалось, било ключом...

Преподаватель Иркутского госуниверситета Татьяна Зырянова, в начале 80-х редактор Восточно-Сибирской студии кинохроники, по сути, и открыла Овечкиных.

Так вот о счастье... Жуткий застой, тоска, вдруг на одном из смотров самодеятельности вижу семерых братьев, творящих джаз! Девятилетний Миша - на маленьком тромбоне, купленном в цирке лилипутов, пятилетний Сережка - на крохотном банджо! Я сразу сказала себе: "Снимать - немедленно!" Обратилась с идеей к документалистам Герцу Франку и Владимиру Эйснеру, и стали мы делать картину "Семь Симеонов", которая (как потом и трагическое продолжение - "Жили-были Семь Симеонов") обойдет весь мир. Домой к ребятам пришли - вся дружная команда траву косит, воду таскает в хлев. Они ведь жили в предместье Рабочем, а это, хоть и в городе, - деревенька. На восьми своих сотках овощи выращивали, трех коров держали, пять свиней, кур, кроликов. Нинель Сергеевна встретила по-доброму. Делилась: хочу, мол, чтоб дети тепло в душе сохранили и всегда были вместе. В ходе съемок, однако, ожесточилась. Выдвинула условие: "Оплатите мне зубы вставные". Мы оформили ее консультантом. Потребовала увеличить гонорар. Оформили и дочку - Ольгу. В итоге фильм матери все равно не понравился. "Вы нас унизили, - заявила. - Овечкины артисты, а не крестьяне". Но в душу ведь не полезешь - мы и не спорили...

Душа главы семейства так и останется потемками. Впрочем, некоторые истоки ее железного характера все-таки прояснятся. То, например, что в 43-м маму пятилетней Нинель, вдову фронтовика, застрелил пьяный сторож. За восемь картофелин, выкопанных в колхозном поле. Мечту о большой родне девочка воплотит после детдома в собственном потомстве. Когда вторая дочь появится мертвой, твердо решит: абортов не делать. И, несмотря на больное сердце и астму, родит еще десятерых. Никого никогда не шлепнет, ни на кого голоса не повысит. Кричала, только когда пьяный муж начинал палить по ним из ружья. И то - лишь одно слово-команду: "Ложись!" "Отца не стало, она и за маму была, и за папу, - скажет повзрослевшая Татьяна. - Ласковая была, но и строгая: мы не пили, не курили, по кино и танцам не бегали".

И соседи, и одноклассники подтверждают: мир за забором был не важен для них - только семья.

Красный день календаря

Она всем улыбалась. Мать-героиня, гордая за себя и свою разновозрастную - от девяти до тридцати двух лет - ораву. Трое из четырех дочерей шли сейчас рядом вслед за семью братьями, которых в зале ожидания, конечно же, узнавали и с восторгом приветствовали. Контрабасный футляр в рентгеноскоп не протиснулся. "Да проходите уже, артисты", - умиленно махнула девушка на досмотре.

Было восьмое марта. Красный день календаря. Кто ж мог подумать, что на сей раз эквиваленту праздничной даты суждено обрести буквальный смысл. В восстановленный следствием хронометраж, зафиксировавший смесь наивного расчета, безумия и жестокости, и сегодня трудно поверить.

13.09. Ту-154 с бортовым номером 85413, следующий по маршруту Иркутск - Ленинград, совершает промежуточную посадку в Кургане. Саша и Олег играют в шахматы. Дима показывает стюардессе Тамаре Жаркой семейные фото. 13.50. После взлета передает ей записку для экипажа: "Следовать в Англию - Лондон. Не снижаться, иначе самолет взорвем. Вы - под нашим контролем". Она смеется: "Это ведь шутка?" Он достает из футляра обрез: "Все - на места!" 15.01. Земля - командиру: "Сядете на военном аэродроме Вещево под Выборгом, угонщиков дезинформируйте - в обмен на освобождение пассажиров гарантируется пролет в Хельсинки". 15.50. Самолет накреняется. "Это маневр, - успокаивает бортпроводница. - Топлива не хватает, идем на дозаправку в финский город Котка. 16.10. Визг тормозов. Дмитрий вглядывается в запотевший иллюминатор. За бензовозом с русским словом "огнеопасно" - наши солдаты. 16.15. Он бросается к Жаркой и убивает в упор. 16.24. "Ни с кем не говорить! - кричит мать. - Брать кабину! Нам терять нечего!"

Больше двух часов безуспешно крушили складной лестницей бронированную пилотскую дверь. Она отворится внезапно: пробравшиеся через смотровые форточки "штурмовики" - дилетанты, обычные бойцы внутренних войск, - прикрываясь щитами, ворвутся в салон, заливая его беспорядочным шквальным огнем. Одновременно другие, проникшие в хвостовой люк, атакуют сзади.

Зажатый дикой сутолокой Игорь умудряется спрятаться в туалете. Подростки Таня и Миша, малыши Ульяна и Сергей, раненый шальной пулей, в ужасе жмутся к беременной Ольге. У них на глазах Василий покончит с матерью, выстрелив по ее же приказу в голову, после чего, сцепившись за руки с Дмитрием, Олегом и Сашей, замкнет провода бомбы. Но взрыв лишь опалит брюки и подожжет кресла. Тогда каждый из четверых поочередно, по возрастному ранжиру направит ствол на себя и спустит курок. 26-летний Василий будет последним.

Тем временем выпрыгивавших из горящего самолета людей на земле встречали удары солдатских сапог и прикладов. "Мать Овечкиных вела себя как волчица, - скажет потом потерявшая в этом аду ногу Марина Захвалинская. - Но то, что творили штурмовавшие..."

Трое пассажиров погибли, 36 получили ранения, 14 из них были госпитализированы с тяжелейшими переломами, в том числе позвоночника. Однако когда начальника штаба группы захвата попросят об интервью, он задохнется от возмущения: "Чтобы милиция вам комментировала?! Не будет этого! Я сейчас в обком позвоню!"

Под выездное заседание Леноблсуда почти на три недели приспособили бывший кассовый зал иркутского аэропорта. К уголовной ответственности привлекались выжившие совершеннолетние - Ольга и Игорь. Несмотря на письма некогда благодарных зрителей, требоваших "Повесить! На площади привязать к верхушкам берез и расстрелять!", ему дали восемь лет, ей - шесть.

Вскоре в неволе у Ольги родится Лариса, которую, как накануне и братьев-сестер - Мишу, Сережу, Татьяну, Ульяну - заберет в свою большую семью Людмила. Самая старшая из Овечкиных, выйдя замуж, она давно переехала из иркутского домика детства в домик у кладбища на окраине шахтерского городка Черемхово. Восьмого марта отдыхала от трудов на обогатительной фабрике, девятого собиралась всех навестить...

Иллюзий маленький оркестрик

Название коллективу придумал Василий, вспомнивший сказку из "Родной речи" о семи братьях, каждый из которых делал свою работу. Это он, уловив перспективу, обратится к опытному педагогу Владимиру Романенко, подготовившему самоучек к джазовым фестивалям в Тбилиси, Кемерово, Москве. Он же перед рижским фестивалем от услуг Романенко откажется: "Руководить буду сам".

Местная власть окрылена: мгновенно прославившийся семейный диксиленд, этакий сибирский сувенир-матрешка - уникальный пример преимуществ советского образа жизни, жирная галочка в отчетах. Выступать с платными концертами Овечкиным не разрешают, зато дают две трехкомнатные квартиры, талоны на дефицит, помогают с инструментами. Старших без экзаменов "прописывают" в Гнесинке. Но уже через год Василий гордо бросает ошарашенным наставникам: "Здесь учить некому, наше место в Амстердаме". И везет братьев обратно.

Лишившись огорода и живности, мать обивает обкомовские пороги: "Нам не на что жить! Зарплаты ребят - 80 рублей, моя пенсия - 52, и я отказываюсь от нее!" В разгар сухого закона она демонстративно торгует водкой. Днем - на рынке. Ночью - в собственном подворье: специальное окошко в их заборе знала вся округа.

В мае 87-го ансамбль приодели и в составе иркутской делегации отправили в город-побратим Канадзаву. Отель "Жемчужина Азии", рекламная феерия улиц, магазинная роскошь привели в шок. После концерта еще и английская фирма грамзаписи крупный контракт предложила. "Рвем в Токио, в американское посольство, попросим убежища", - загорелся Олег. Но пока ловил такси, поостыл: "А мать, сестры - разве их бросишь?"

Из Японии вернулись взбудораженные. "Там, - прошептал маленький Сережа, - в туалетах... цветы!"

Вместе уйдем или погибнем, - подытожила мать.

Полгода готовились. Футляр для контрабаса нарастили, чтоб в досмотровый аппарат не прошел. Из охотничьего ружья 16-го калибра, приобретенного у знакомого за 150 рублей, соорудили обрез. Взрывные устройства испытывали на пустыре. Токарь облпотребсоюза за бутылку водки изготовил резьбу и заглушки, мастер производственного обучения за 30 рублей выточил металлические стаканы. Слесарь птицефабрики снабдил порохом...

Мы снимали не просто о жизни и смерти этой, во многом типичной семьи, в которой, боюсь, кроме сказки про Симеонов никто ничего не читал, - говорит "РГ" оператор нашумевшей документальной дилогии Евгений Корзун. - Мы в конечном итоге снимали о тоталитарной стране, в которой отдельного человека можно забросить на недосягаемую высоту, а можно и в яму швырнуть. Но до сих пор четче всего помню кусочек сельской идиллии посреди областного центра: склоненных над зелеными грядками пацанов, свежескошенную траву под солнцем. И городскую квартиру, откуда несколько дней назад, торопясь в аэропорт, они ушли навсегда: разбросанные жалкие вещи, кастрюлю на плите с прокисшими, пенящимися щами...

Волки и овцы

О страшном замысле никто в Иркутске, понятно, не догадывался. Однако робкое предчувствие, что накатывающий хвалебный вал добром не закончится, возникало не раз. Доподлинно знаю: осторожно сказать об этом попыталась одна местная газета. Материал заверстали в номер, но цензоры сообщили в обком КПСС. "Вы что? - сурово спросил редактора от имени всемогущего государства партийный начальник. - Людей не любите?!" Верстку пришлось разобрать. Через несколько месяцев от имени любящего людей государства командиру эскадрильи истребителей полковнику Слепцову будет отдан приказ: "Сопровождать самолет с преступниками. В случае попытки пересечь государственную границу самолет уничтожить".

..."Такой вот выбор - прорваться или взорваться", - звучит в "Жили-были Семь Симеонов" закадровый голос Франка, позже сформулировавшего эту свою мысль еще конкретнее: "Овечкины решили пробиться или покончить с собой, но живыми не сдаваться. Убийцы, мародеры, террористы так не поступают, борются за свою жизнь до последнего".

Татьяна Зырянова перебирает старые фотографии:

Знаете, как сверстники их называли? "Овцы, отара". Они и были "овцами", простой крестьянской семьей. Настоящие же волки рядились в овечьи шкуры. Их и сейчас не меньше. На мою дочь недавно в подворотне напали. А в Академгородке студенты (один - мединститута!) несколько недель подряд молотками забивали стариков и беременных...

Так что же было бы с фамильной "звездой", взойди она в наши свободные дни?

Да нормально все было бы, - уверяет музыкант, которому довелось вместе с отбывшим первый свой срок Игорем Овечкиным подрабатывать в ресторанном оркестре. - Они ведь о чем мечтали-то? О семейном кафе, где братья лабали бы свой джаз, а мать и сестры готовили блюда. Кормили б народ, играли да бабки делали. А тогда ничего этого не светило, вот и ломанулись в чугунную стену...

Ну, конечно, - вступает в заочный спор давний знакомый Олег Маленьких. - Стена, страна-тюрьма, жертвы режима...

В конце 80-х от деревенской нищеты и валившихся на голову трагедий он тоже рванул за счастьем. Шоферил у городского фирмача. Пробовал кормиться профессиональной игрой в боулинг. Очищал Байкал от пластиковых бутылок. Потом удивительных мастеров, способных отлить из металла и смешную фигурку, и редкий вензель, собрал вместе. Едва ли не все главные скверы и площади Иркутска обрамили причудливыми коваными заборчиками.

Живет, ни на кого особенно не рассчитывая, но и не подставляя никого. Дом построил. Сосну посадил. Дочку растит, сына.

А Людмила Дмитриевна Овечкина по-прежнему в своем горняцком городке Черемхово, все в том же крайнем домике у кладбища. На днях жду ее у ворот - ведет из школы маленького Васю. Проводила за калитку, вернулась, присели на лавочку.

Что сказать... Нашим троим дали с супругом высшее образование, четверо внуков растут. Сестра Таня в техникуме здесь отучилась, в Иркутск давно перебралась. А вот другие... Не уберегла мама семью, и я не сумела. Ольгину Ларису, родившуюся в тюрьме, подняла, институт заканчивает, теперь Вася стал мне сынком. Оли-то нет уже - сожитель убил по пьянке. И Игорька нет. Пианист от Бога, после освобождения он музыку и играл, и сочинял, но за наркотики получил второй срок и там погиб от сокамерника. Ульяна, несчастная, хоть и жива, пила, под машину кидалась, сделалась инвалидом. Сережу давно не можем найти, да и Миша ничего о себе знать не дает. Вроде бы в Барселоне где-то на улице подрабатывает со своим тромбоном...

Денис Мацуев, заслуженный артист России:

Никто в моем родном Иркутске не мог поверить в случившееся. Мне было тогда тринадцать. Всех "Симеонов" хорошо помню, с одним из них, Михаилом, занимались потом в параллельных группах училища искусств - очень талантливый тромбонист...

Многие будут говорить: мол, до времени свободы им лишь нескольких лет не хватило. Но, по-моему, все намного сложнее. Не известно ведь, что на самом деле творилось внутри этой семьи, что подвигло их (а скорее всего, думаю, все-таки мать) на тот страшный шаг. Оправдать его, конечно же, невозможно, однако, насколько я знаю, как бы ни были Овечкины обласканы властью, окружены и всеобщим восторгом, и поддержкой, жили они в условиях ужасающих, в постоянном безденежье.

Но проблема часто - не в скромном достатке, а в перемене, мгновенно происходящей с некоторыми родителями, педагогами. Маленькую искорку нужно ненавязчиво ограждать от иллюзий, соблазнов и постепенно, каждодневным совместным трудом огранять, а ей сразу начинают вбивать в голову: "Ты - звезда!" Рисуют фантастические гастроли, деньги огромные.

Или наоборот: специально не дают развиваться - из боязни упустить семейную прибыль. Любая подобная история чрезвычайно опасна. Сколько ребят, подававших надежды, ушли в поденщину, в рестораны, погасли навсегда, а то и просто спились...

КОМПЕТЕНТНО

Анатолий Сафонов, спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и оргпреступностью, генерал-полковник:

Тот суровый урок заставил радикально пересмотреть не только порядок досмотра авиапассажиров и багажа, но и алгоритм антитеррористических операций. После Вещево, где из-за жесткого цейтнота штурм проводили абсолютно неподготовленные солдаты МВД, в подобных обстоятельствах стали действовать исключительно профессионалы спецслужб. При этом четко обозначилось главное: безопасность заложников. Благодаря новой стратегии удалось избежать жертв в декабре 88-го, когда преступникам, захватившим школьников, предоставили транспортный Ил-76 и разрешили вылет в Израиль. И в 90-м, когда под угрозами угонщиков с 7 июня по 5 июля шесть пассажирских бортов наших внутренних авиалиний вынуждены были, сменив курс, приземлиться в Турции, Финляндии, Швеции.

Спустя полтора месяца мне самому довелось руководить спецоперацией: 15 заключенных, которых перевозили из Нерюнгри в Якутск, захватили тогда Ту-154 вместе с охранниками и пассажирами. Приземлившись на дозаправку в Красноярске, потребовали автоматы, рации, парашюты. Мы были готовы к штурму, однако, многократно просчитав "за" и "против", решили не рисковать. Точно так же поступили и коллеги в Ташкенте, выпустив самолет в Карачи.

Разумеется, каждый из виновников этих ЧП тоже "рвался к счастью". Но все были обезврежены или преданы суду, категорически отвергшему чудовищный принцип: "Цель оправдывает средства". Между прочим, на толерантном Западе даже попытки обсуждения причин, толкнувших террориста на преступление, считаются теперь дурным тоном. Однозначное неприятие самой природы теракта зафиксировано и в документах ООН. К осознанию этой истины - от оправдания русской "бунтарки" Веры Засулич до осуждения смертников, обрушивших американские башни-близнецы, - человечество продвигалось более века.

Справка "РГ"

Впервые в советской истории угнать рейсовый борт за кордон удалось Пранасу Бразинскасу и его сыну Альгирдасу. 15 октября 1970 года, убив бортпроводницу Надежду Курченко, ранив двух членов экипажа и пассажира, они заставили посадить Ан-24 в турецком Трабзоне, где получили по восемь лет тюремного заключения. Всего же в СССР с июня 1954-го по ноябрь 1991-го произошло более 60 попыток захвата и угонов гражданских самолетов. В новой России с февраля 1993-го по ноябрь 2000-го - семь попыток захвата и один угон.

Ансамбль «Семь Симеонов» и официально числились музыкантами при объединении городских парков «Досуг» .

Мать - Нинель Сергеевна (51 год, «мать-героиня» ) родилась в семье матери-одиночки, убитой при попытке кражи (по другой версии:"Мать выходит на поле подобрать замороженную картошку и получает смертельную пулю от пьяного сторожа" ); отец был осуждён ранее; работала продавцом. Дети - Людмила (32 года), Ольга (28 лет), Василий (26 лет, ударные), Дмитрий (24 года, труба), Олег (21 год, саксофон), Александр (19 лет, контрабас), Игорь (17 лет, пианино), Татьяна (14 лет), Михаил (13 лет, тромбон), Ульяна (10 лет), Сергей (9 лет, банджо) . В середине 80-х младший Симеон был воспитанником музыкального взвода одной из воинских частей, расположенной в так называемых Красных казармах Иркутска , где служили его старшие братья срочную службу в том же музыкальном взводе, один из них был ефрейтором. Семья проживала в Иркутске, в двух трехкомнатных квартирах на Синюшиной горе. Кроме того, за ними был сохранен частный дом в предместье Рабочее на улице Детская, дом 24, с участком в восемь соток (в настоящее время участок дома заброшен, а сам дом полуразрушен).

Старшая дочь Людмила жила отдельно от остальной семьи и в захвате самолёта участия не принимала.

Ансамбль был организован в конце 1983 года и вскоре добился побед на ряде музыкальных конкурсов в различных городах СССР, получил широкую известность: об Овечкиных писали в прессе, сняли документальный фильм и т. д. В конце 1987 года , после гастролей в Японии , семья решила бежать из СССР.

Захват самолёта

Сергей некоторое время играл в ресторанах вместе с Игорем, затем следы его теряются.

Отражение в культуре

В 1989 году был снят документальный фильм .

В 1999 году по мотивам истории семьи Овечкиных был снят художественный фильм «Мама ». Были изменены фамилии действующих лиц (вместо Овечкиных - Юрьевы), название ансамбля (вместо «Семь Симеонов» - «Весёлая семейка»), количество детей, существенные обстоятельства захвата самолёта и проведения штурма. В целом, сюжет киноленты имеет отдалённое отношение к реальности . Овечкиным фильм не понравился из-за искажения причин, вследствие которых их семья-кинопрототип решилась на захват.

У питерской группы Tequilajazzz в песне «Самолет» приводится ситуация с обманной посадкой захваченного террористами самолета в Ленинградской военной части.

Напишите отзыв о статье "Семья Овечкиных"

Примечания

Ссылки

• Э. В. Лимонов. Трагедия невежества. / «Убийство часового» (статьи). М., «Молодая гвардия», 1993
• Овечкины: никто не хотел убивать // «Криминальная Россия». РФ, НТВ, 1999. Автор сценария и режиссёр - Аркадий Коган. Продюсер - Дэвид Гамбург ,
• Ирина Алексеева. Террористы, вылетевшие из Иркутска // «Копейка», октябрь 2004 , ,

Отрывок, характеризующий Семья Овечкиных

У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.