Она попала рабыней в другой мир
СКОРБНАЯ ПОМОЩЬ
Опять часы набирают скорость, опять заминка на слове "помнишь",
опять какие-то летние лица смешиваются с зимним дымом.
Давайте вызовем "Скорбную помощь", один звонок -
и "Скорбная помощь"
мчится по улицам ровно в полночь, со всем инструментом необходимым.
Летят снежинки запретным низом, такая подпольная иллюминация:
если чего-то хотеть однажды, когда-нибудь оно может сбыться.
Если вы оформили вызов -
не надо страдать и не надо бояться,
всё будет так, как захочет каждый, всё будет так, как обычно снится.
В случае молодой привлекательной женщины принудительное принуждение к любопытству, эмоциям и темпераменту может стать препятствием для успеха, но Энн-Мариан Сутро докажет это. В самом начале атомного века молодой француз с французскими корнями попадает в страну за зеркалом, где заказ черного кофе с сахаром и молоком в обычном парижском кафе может вызвать подозрение и крах всей секретной акции, потому что всем было бы ясно, что инфильтрированный человек приходит из мира, где, несмотря на все бушующие мировые войны, многие вещи все еще работают на нормальных и занятых треках.
Вперёд становится самым полным, луна становится самой полной,
любая дура становится полной (но это не лечится, как ни жаль),
и выезжает "Скорбная помощь", один звонок -
и "Скорбная помощь"
летит по улицам: снова полночь, и снова кто-то звонит в печаль.
Опять кому-то желанно странное, опять кому-то странно желанное,
опять кого-то взяли за горло, и не важно, кто именно -
черт или Бог.
И приходит помощь обетованная, четкая, быстрая и необманная,
помощь, которая вонзает свёрла любой проблеме в бугристый бок.
Анне-Мариан Сутро, псевдоним Алика, таким образом, вынужден принять роль человека с двумя идентичностями с двумя именами, не зная, что ее военное шпионское действие также принесет ему множество чувств, одновременно чувствуя любовь к двум мужчинам, что война действительно не любит.
Девочки, которые упали с небес, двуязычие, двусмысленность и амбивалентность оружия
Саймон Мавер - британский автор, который имеет прочные отношения с Брно, ВВС и Приключениями. Две другие вещи, особенно последняя, доказывают его последний роман. Дайте ему играть во время Второй мировой войны, частично в Британии, частично во Франции. Вся эта история - неотъемлемая смесь исторических реалий, научных фактов, идей и мыслей, захватывающих описаний жизни и навыков секретного агента и человеческой личной истории молодой девушки, которая была отражена в большом мире.
Кому-то хочется, чтобы любили, кого-то достали автомобили,
кого-то бросили или забыли, а кого-то помнят, но лучше б не помнили -
и "Скорбная помощь", глотая мили, едет навстречу из сонной были,
а может, из небыли, или из пыли лепит куличики свежей полночи.
Хотите булочку? Вот вам булочка. Хотите девочку? Вот вам девочка.
Хотите плохого, хотите хорошего, хотите -
заказывайте фрукт или овощ.
По переулкам и переулочкам, чтобы кому-то полегче сделалось,
чтобы кого-то спасти от прошлого, едет и едет "Скорбная помощь".
В глазах анонимных прохожих она хотела действовать исключительно: вот, потрясающая, бесстрашная женщина. Сначала Мариан выступает как наивная маленькая девочка, мир - гомбичка, и она ничем не могла. Однако со временем она становится все более и более вероятной, и ее первоначальная неопытность помогает ему выжить позже в ситуациях, когда он будет колебаться еще больше. Ситуация ухудшается, и напряжение - как читатель, так и Марианино - растет. Каждый акт может иметь невообразимые последствия, и ничего важнее, чем просто присутствовать.
И подобная дихотомия - это история Мариана. Ничего, ничего, что можно объяснить просто несколькими словами, и каждое предложение, которое она хочет сказать, как будто она отрицает предыдущую: она любит его и не любит. Она хочет полететь с ним и хочет остаться здесь. Она свободная и почетная женщина; нечисто, грязно. Он сражается как солдат на линии фронта; она убийца.
Не бывает мест, закрытых для скорби, не бывает мест, закрытых для боли,
а значит -
всюду, куда закажете, прибудет она, с инструментами разными.
Могут опаздывать больницы и морги, может опаздывать директор в школе,
может опаздывать всё остальное, "Скорбная помощь" никогда не опаздывает.
Лепит и лепит свои лекарства, мажет и мажет своими мазями,
проводит и проводит свои сеансы, и черт его знает, что еще там устраивает.
Блаженных нищих сажает на царство, делает грязи любые -
князями,
поет псалмы, сочиняет стансы, и никакая скорбь перед ней не устаивает.
Роман создан с интертекстуальностью, прямыми и косвенными ссылками на другие литературные произведения, из которых наиболее важными являются Кэрол Алика в стране чудес - согласно которой Мариан получает свое первое титульное имя - и Сароянов. Отважный молодой человек на летной тропе - повторяется в книге как ассоциация в сочетании с прибытием Мариана во Францию и в то же время обеспечивает прикрытие для всего мероприятия. Мариан суверенно контролирует английский и французский языки и использует их как родной язык по мере необходимости.
Вы меня спросите: а что у них за занятия? Ну в чем заключается эта миссия света?
Не может же быть, что вот просто выпроси -
и будет тебе чтоугодная силища,
и её получит любая сволочь? А я отвечаю: не имею понятия Просто не знаю, откуда мне-то.
Откуда мне-то, я ведь не с той стороны еще. Я-то ведь не "Скорбная помощь".
Но если снова поникли звёзды, и снова сложно дышать от сонмищ
каких-то чудищ и чьих-то полчищ, и кто-то бредит, а кто-то судит -
давайте вызовем "Скорбную помощь". Один звонок -
и "Скорбная помощь"
примчится по улицам ровно в полночь. И никто не узнает, что дальше будет.
В конце концов, это умение обеспечило его участие во всем секретном действии. Но Мариан явно простирается на французский язык - в Англии этот язык используется как сердце ближе к одному, тому, кто успокаивается и закрывается в пузыре перед тем, как окружает английский холод. В то же время все, что у него нет на французском языке, не хочет называться, например, используя английское слово «сутенер», сутенер, после неприятного инцидента на парижской станции. Двуязычие - это спасение, ключ, который открывает двери для захватывающих событий и позволяет действиям, которые имеют значение.
Про кота
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали
теплыми и уверенными руками.
Когда меня еще не было, в самом начале,
так и было.
Время неслось прыжками,
швырялось плюшками и жареными пирожками,
мама замуж четырежды выходила,
и всё удачно. Первый муж её был хорошим,
много смеялся, презирал сомненья любого рода,
любовался мамой, носил рубашки в горошек
и погиб на войне, не помню какого года.
От него осталась пачка коричневых фотографий,
он успел построить домик с перилами из металла,
отделать ванную комнату белым кафелем
и зачать меня. Я его уже не застала.
И в то же время это риск, оружие, которое может легко поворачиваться против оператора. Он живет в Англии, но также превосходит по-французски. В дополнение к своей собственной миссии он получит еще одну миссию. Познакомьтесь с Климентом и убедите его лететь в Англию, где он хотел бы продолжить свои исследования в области ядерной физики. С Клементо, которая была не просто другом ее брата за ее годы назад.
Не отступив от зеркала, она начала раздеваться. Кусочки одежды, брошенные на кровать и обернутые от самоуверенной молодой леди, которую большинство людей видели в ней, застенчивый ребенок, которого она знала только сама, в ненавязчивой бледной девушке с ее тонкими руками и ногами и ее крошечными горькими сосками. Что происходит с этой девушкой, у которой никогда не было человека, который раньше никогда не жил один в отеле, никогда не был один в баре? И вдруг Мариан здесь, среди серого, раздираемого войной города, и готовится к подготовке, чтобы подготовить ее к посадке во Франции.
Мама очень страдала, носила траур,
пела печальные песни, курила «Ноблесс»,
рассыпала окурки (я ими потом играла)
и при всех говорила, что умереть - не доблесть,
а доблесть - жить, потому что это опасней.
Второй её муж работал в библиотеке.
Он мог часами со мной говорить о счастье,
и о том, что родиться нужно было в десятом веке
в Японии. Он понимал в проблемах,
раскраивал шелк, стачал мне десяток платьев,
научил меня, что лемма - это обратная теорема,
а потом ушел, в дверях некрасиво пятясь
от мамы, в который раз потерявшей терпение.
Мама была темпераментна, как торнадо.
Второй её муж устал от температуры кипения
и ушел туда, где прохладно.
Лишь немногие казались такими маловероятными. Девочка на пороге взрослой жизни получает специальную подготовку во время войны, она должна отбросить ее личность до сих пор, и она отправляет ее в мир, который отличается от того, как она знала его в молодости, где союзник может быть врагом, и где опасность не только за углом.
История не идет быстрыми темпами, но это не вопрос неожиданных и бурных моментов. Автор позволяет Мариану вырасти, отправляет ее в опасные ситуации, изменяет ее личность, пробует ее бдительность, ее жизнь запутывается, даже не эмоциональная. И читатель переживает все это, потому что это действительно делает Симон Мавер, чтобы вступить в уже, верные и привлекательные ситуации.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качели
звонко скрипели, и были бы с милю ростом.
Мама ждала себе принца, а дни недели
летели. В третий раз я была подростком
с плохим характером. И принца не возлюбила.
Ни рук его с крупными пальцами, ни сигарет.
Я его чашки с кошками вечно била
и на любой вопрос отвечала «нет,
спасибо, не надо». Он был высоким и сильным.
Позвал меня как-то в кино на двенадцать двадцать,
и там я услышала, как он смеется на фильме
для школьного возраста. И согласилась остаться
(а хотела сбежать из дома и стать пиратом).
Мы жили дружно, мама варила обеды,
и я приставала к ней «мама, роди мне брата!»,
а она отмахивалась - мало мне вас, дармоедов.
И мне очень нравится эта книга. Девушка, которая выпала с небес с качеством, не идет дальше и снова предлагает замечательную историю с необычным концом в более или менее реальных событиях. Если вам понравилась такая книга, как я, ноябрь, у вас есть возможность подписать ее вместе с автором во Дворце Люксорских книг на Вацлавской площади в Праге. Регистрация за 17: вы можете прочитать предварительный просмотр на этой странице. Спасибо издателю за предоставление копии для чтения.
Симон Мавер: Девушка, которая упала с неба
Сегодня, похоже, это «высококачественный женский роман», а скорее оксюморон. Во время Второй мировой войны, за ее прекрасное знание французского языка, ей была предоставлена возможность участвовать в секретной миссии британских спецслужб во Франции.
С третьим мужем она прожила недолго,
потому что влюбилась в четвертого. Как в романах.
А он оказался бездельником высшего сорта
и в поисках денег рылся в моих карманах.
Потом напился, потом отказался бриться,
потом сказал как-то маме «да наплевать мне»
и она его выгнала. После чего жениться
он сумел еще дважды. А мама сказала «хватит».
Никаких больше свадеб, никаких доказательств
любви и верности. Никаких неразрывных оков.
И завела себе просто любовника, без обязательств.
А он рассказал мне, что у него есть кот.
Во-первых, они должны пройти тщательную подготовку, где они не только научатся обращаться с оружием, взрывчаткой, радиопередатчиками, терпеть суровые методы слуха и прыгать с парашютом, но в основном перемещаться в тайне. Чтобы жить счастливо, живите тайно. Прежде чем отправиться во Францию, где он прыгает через парашют, он получает еще одну важную миссию: убедить молодого физика Клеманты приехать в Англию и помочь своим союзникам построить атомную бомбу. Ее семья ничего не знает о том, где и почему Мариан собирается, но с огромной секретностью она, по крайней мере, даст своему брату Неду, узнав, что она также участвует в этой секретной операции.
Этот кот невидим, не прыгает, не бушует,
он не ловит мышей и не понимает слов,
но он все-таки есть, хотя и не существует,
и в душе от него тепло. И вокруг тепло.
Я спросила «а можно мне тоже такого?»,
а он ответил - второго такого нет.
Но если хочешь, мы можем владеть им оба.
И я согласилась. И кот перешел ко мне,
хотя и частично. Мы не мешали друг другу,
мамин любовник, я и невидимый кот.
Мы просто жили, как у костра, по кругу
передавая фляжку с одним глотком.
и он не кончался. Но мама уже устала.
И про любовника мне говорила «тоска».
Они перестали встречаться, потом расстались,
и я не знала, где мне его искать.
А кот остался. Мамин любовник с нами
пока еще жил, говорил, что коты не теряются.
И это правда. Я это точно знаю.
А если кот остается - какая разница,
остаются ли люди. Призрачны их печали,
но вечны кошки. Печалям не выжить столько.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали.
Долго-долго.
Она узнает от нее, что она выбрала ее для эмоциональной шутки, которая связывала ее с молодым Клементом в юности. «Это связано с военными усилиями». Неде, так называемые военные усилия сегодня - все об этом. Твоя работа, моя работа. Один из них должен был быть младенцем или полностью старческим, чтобы не нападать на него. Она оглядела парк, который потерял ограждение, и его газоны должны были отступить на растительных кроватях. «Даже этот глупый парк связан с военными усилиями».
Мэрион часто возвращается к юности в воспоминаниях, когда Нед и Климент объяснили ему законы физики. Медленно, она начинает понимать, что то, что было сказано как непонятное хлатанин, теперь является настоящим вызовом, и эта игра в шахматы просто ждет ее движения.
Одноклассники
Жениться нужно было на той, изящной, без косметики, без каблуков.
Теперь ты понял, дубина? Вон как она выглядит, через двадцать лет.
А Кирюха уехал в Америку, уехал и был таков,
а у Андрея машина, впрочем, машины у кого теперь только нет.
Мальчики растолстели, девочки вышли замуж,
девочки демонстрируют кольца и вырезы модных кофт.
Кто-то родил тогда еще, а ведь кто-то еще тогда уже
надеялся, что бездетен. Особенно из мужиков.
Ее здесь нет, и она, в то же время, как проклятая кошка, она говорила ей, что она должна быть как мертвой, так и живой. Как зовут ученого? «Закрытие кошки в ящике - это варварство», - возразила она в то время, и оба мальчика могли смеяться над ее глупостью.
Во Франции она понимает, что у нее есть только одна попытка во всем, чему она научилась на тренировках, и что даже малейшее колебание заставит ее жить. Алиса спит, как если бы она была на воде, ее голова падала на каждую с каждой стороны с каждым наклоном фургона. В какой-то момент она просыпается и находит свое лицо, прислонившись к плечу соседа. Затем он тихо.
Половина родили девочек, половина не ладят с соседями,
половина ушли в религию, хорошо хоть, не все в одну.
Но даже и захотели бы, все равно не дружили бы семьями,
мы ж не можем выбрать одну на всех - ладно школу, а то страну.
В переодетых мадоннах пойди узнай девочек в белых фартуках.
Какого черта ты тогда не женился на той, изящной?
Какая была синица в руках! Стой теперь, рот разевай
на чужой каравай, простая задача для школьника.
А не ходил бы ты в школьниках - ходил бы в дворниках.
Это то, что сегодня осталось от бывшей Франции: молчание, потому что разговор может быть несколько компрометирующим. Проведя некоторое время во французской деревне, требуется время, чтобы выполнить самую важную задачу - отправиться в Париж, где он пытается убедить Климента уехать в Англию.
Простите нас, когда вы мертвы. Хотя Клемант не забывал ее после нескольких лет, вес был ответом. Это беспокоит не только страх перед его семьей, но и моральные проблемы, связанные с строительством атомной бомбы. Проблема с этой войной в том, что нет невинных. Вы не можете просто стоять в стороне и сказать, что не можете этого сделать. Это все, Клементи. Вы не можете сказать, что не хотели, чтобы это произошло, потому что это происходит. Несмотря на то, что Вторая мировая война оставила огромное черное пятно в истории Европы, художники постоянно возвращаются к ней и пытаются напомнить нам по-разному.
Бывший очкастый мальчик, ты лучше взбирайся в горы,
или проветривай темя в автомобиле длинном,
но не пересекайся с теми, кто помнит тебя летящего
по школьному коридору цвета убитой глины.
Тебя не позвали в кино в воскресенье, натравили собаку в субботу,
в среду скинули без разрешенья в очень холодный сугроб,
и ты бежишь, отплевываясь от собственного сопенья,
откашливая терпение с жалобной рвотой взахлёб.
И прошло уже столько времени, ты осилил науку нежности,
ты осилил науку странности и немного науку старости,
а в том коридоре по-прежнему ты бежишь как дурак от горести,
освещая дорогу пламенем оглушительной детской ярости.
А тебя приглашают, радушные, не помня, что переброшены
обиды горючие самые через твое плечо -
и они ведь правы, послушай, они, да и та, хорошенькая,
что вышла в итоге замуж за кого-то еще.
Половина родили мальчиков, половина гуляют за полночь,
половина жалуется на горе: статистика теплых тел.
И никто не может тебе помочь, потому что тебе уже
не помочь, ты же умер в том коридоре, умер, пока летел.
И сегодняшнее хотение, и сегодняшние сплетения
согревают тебя настоящего, он-то вполне живой.
А вот если бы та, хорошенькая, без каблуков, изящная,
стала твоей тогда еще - была бы теперь вдовой.
А теперь и она не вдова никак,
и тебе хорошо, ты давно не враг
ни своих друзей, ни чужих собак,
и не прячешь дневник на своем столе и не плачешь с утра "доколе".
Только носишь под майкой товарный знак,
как глубокий ожог, как командный флаг,
как зрачок в глазу, как шрам на скуле,
как сердечко, испачканное в золе,
как татуировку "возьмем Рейхстаг",
как коронный удар для дворовых драк: "я когда-то учился в школе".
Обычный день в обычный разговор. Два.
Стрелки летят на лица, возраст в кибитке мчится,
Праведник ищет славы, грешника ждёт расправа.
Пожалуйста, обещай мне, что ничего не случится!
Ну пожалуйста, обещай мне... Ну что тебе стоит, право?
Я не боюсь ударов, я не ищу отдушин.
Только пообещай мне, что в жизни не будет плохо
Мне на твоей постели, возле твоей подушки!
Стрелки летят на лица, возраст в карете мчится,
Праведник стар, как мрамор, грешник умён, как люди.
Как же я пообещаю, что ничего не случится,
Если и сам не знаю, что с нами завтра будет?
Я не боюсь пожара, я не боюсь подвоха,
Я не карась на море и не слабак на суше.
Но не царапай сердце страхом от слова "плохо"!
Я не умею клясться. Я не читаю в душах.
Стрелки летят и лица, возраст тяжёл, как веки,
Праведник жил и умер, грешник грешил и выжил.
Пожалуйста, пообещай мне хоть что-нибудь, но навеки.
Я не могу без правил. Я не хочу без крыши.
Можешь уйти, вернувшись. Можешь ходить по кругу.
Можешь найти примету и соблюсти обряды.
Но обещай мне быстро, что никогда друг другу
Мы не доставим боли, сходной по силе с адом!
Стрелки ложатся в небо, возраст - тоска лесная,
Праведник спит и видит, грешник уложен в кому.
Я не могу поклясться в том, что и сам не знаю.
Я доверяю нашим силе, любви и дому.
Нас сохранит дорога. Путь наш - почти что Млечный.
Я доверяю песне, я доверяю длани.
Но не терзай надрывом: "пообещай мне вечность":
Я не хозяин века. Я не ловец желаний.
Стрелки летают птицей, возраст уже за гранью.
Праведник я ли, ты ли? Колом стоит нирвана.
Пожалуйста, пообещай мне... Можешь меня не ранить?
Нет, не могу не ранить. Я не хозяин раны.
Мы не даём гарантий - и не шепчи "не каркай".
Мы сотворяем чудо, вместе бросаясь в воду.
Всё остальное - смутно. Всё остальное - карта.
Ляжет, куда захочет. Мы не крапим колоду.
Возраст побыл и вышел, стрелки лежат, смирившись.
Праведник взял от скуки грешника на поруки.
Вот мы и жизнь прожили, так и не договорившись.
Так и умрём, повздорив - руки сдавив об руки.
Локтем толкая локоть, взгляд отрицая взглядом,
Требуя, протестуя, былью скрепляя небыль.
Да ладно, не обещай мне. Мне ничего не надо.
Только пообещай мне так и дожить до неба.
На самом деле, все мы делимся не на белых и черных, мужчин и женщин или евреев и антисемитов. Мы делимся на отличников и двоечников. И между нами веками длится классовая борьба.
...Если отличника спросить "кто ты", он честно ответит: "инженер-технолог".
...Если спросить "кто ты" двоечника, он ответит "Вася".
...Оценки не говорят нам ни о чем. На доске "Гордость школы" висят вперемешку как портреты отличников, так и портреты двоечников…Дело не в баллах, дело в подходе.
...И отличники, и двоечники бывают талантливыми. И двоечники, и отличники бывают блестящими. Из блестящих отличников получаются миллионеры и президенты корпораций, а из блестящих двоечников - писатели-поэты, программисты-инженеры и прочая творческая соль земли, не отягощенная излишней социализацией.
...Два класса, как и положено, испытывают друг к другу классовую ненависть. Отличники считают двоечников везучими бездельниками…Двоечники, со своей стороны, убеждены, что отличники - примитивные зануды…
...Отличница точно знает, что в доме должна быть еда, в холодильнике - продукты, а полы в квартире надо мыть хотя бы раз в неделю.
Двоечница считает, что между мужчиной и женщиной должно быть равноправие. Равноправие выражается в том, что она выходит за него замуж, а он делает за неё всё остальное.
Отличница заводит детей, потому что она женщина, воспитывает их - потому, что она мать, и помогает родителям, потому что она дочь.
Двоечница заводит детей, потому что интересно, какие у них будут рожи, не воспитывает их вообще, потому что и так сойдет, и помогает родителям, потому что иначе они не отстанут.
Отличница никогда не пустит своего мужа на работу в грязной рубашке.
Двоечница не считает нужным проверять, надел ли он рубашку вообще.
Отличница скорее покончит с собой, чем подаст семье на ужин сосиски.
Двоечница скорее умрет от старости, чем задумается об ужине….
...Логично было бы предположить, что межклассовых браков не бывает, но это не так.
...Создаются, безусловно, и идеальные пары. Двое отличников, живущие вместе, могут достичь невиданых карьерных высот, заработать миллионы, выстроить огромный дом и вырастить кучу румяных детей. А влюбленные двоечники способны изобрести вечный двигатель, соорудить из него ероплан и улететь куда-нибудь к такой-то матери и всеобщему удовлетворению.
Но двоим отличникам при этом часто невыносимо скучно друг с другом.
А пара двоечников зарастёт грязью по уши и умрёт от голода…
Вы считаете, я преувеличиваю?
Работал, жил в свое удовольствие, никого не трогал, а тут... Другой мир, другое тело, к тому же, еще и ребенка, по их понятиям. И что мне теперь со всем этим делать? Но самое главное: я - врач - акушер, привыкший принимать роды у женщин, столкнулся с тем, что здесь придется принимать их (роды) у мужчин. И как мне со всем справиться?
Классические темные и светлые, эльфы, гномы, люди, орки, карлы и... снова люди! А также попаданка-чародейка, которую ничто не держит в нашем мире - и которую ждут приключения в новом...
Поехала с друзьями на игру, а попала... в другой мир на войну. Вот найти бы того, кто устроил это "веселье" и стукнуть чем-нибудь тяжелым по чему-нибудь мягкому! Правда, он сам тебя нашел. Только стукнуть не получится. А помогать - придется. Умирать-то не хочется. Но получится ли выжить светлой чародейке на землях, захваченных слугами Темного Властелина? И самое обидное, что выжить - это лишь полдела.
Каким боком тут "Творцы Миров"... Ну... Об этом узнаете как всегда в конце.
Он привык быть одним из сильнейших. Тем, чья сила не вызывает сомнений. Тем, кто у целого мира выбил свою независимость. Когда он неожиданно умер, очень многие вздохнули с облегчением. Их можно понять. Но он не зря носил позывной «Кощей». И пусть новый мир лишь похож на его старый, пусть в нем живут те, кто намного сильнее его, - он не привык быть массовкой. И он ею не будет.
Книга отличается от издательского варианта.
Ну что я могу сказать о книге? История та же, попаданец в 41-й с попыткой изменить историю. Тут нет умничащего попаданца учащего Сталина жить. Скорее попал тот кто своими силами пытается провернуть жернова истории
1.0 - СИ, черновик. Книга закончена.
И снится мне уж совсем невероятное, будто бы я беременна. И чувство такое интересное, словно внутри маленький комочек света, живой, тёплый. Такое счастье охватило. И боязнь проснуться.
Нравится? - словно прошелестело вокруг.
Да, - а что ещё можно было ответить.
Поменяемся? - ехидно.
Да, - не совсем понимая о чем, прошептала я.
И в тот же миг, будто сотни игл вонзились во всё то, что представляла собой я. Казалось, меня вынимают, вырезают, выдёргивают из тела. Попыталась кричать, но звука не было. И когда вокруг стала сжиматься тьма, со всех сторон ко мне потянулись миллионы лучиков света, тёплого, живого и…я проснулась.
Ни стен родного дома, ни родной постельки… Лишь огромная комната с высоким потолком, и я с огромным животом. Осторожно провела ладошкой по неожиданным округлостям, так и есть - беременна.
Книга об обычном человеке, вдруг получившем возможность воплотить в жизнь все свои мечты. Главный герой, Максим, садясь на борт авиалайнера, просто хотел уйти от обыденности жизни и полюбоваться красотами Азии, но… …оказалось бывает так, что, когда привычная жизнь рушится, неожиданно появляется не только выход из ситуации, но за этим выходом - целый новый мир. И в нем человек может найти новый смысл своей жизни, новых друзей и даже любовь, хотя за все это ему придется драться.
У меня было все: работа, причем прибыльная, девушка, с которой у нас через неделю должна была состояться свадьба. Но в один момент все это рухнуло. Я оказался неизвестно где, неизвестно в чьем теле, но хуже всего оказалось то, что девушек здесь было мало, да и те уже были обручены еще при рождении. В этом мире браки между мужчинами были нормой. Куда я попал?
Разрешите представиться. Иванова Лилия Владимировна, мне двадцать четыре года, и работаю я медсестрой хирургического отделения в районной больнице одного маленького, но уютного городка. Были у меня родители, простые и добрые люди, были подруги и имелся молодой человек, который ходил в статусе жениха уже два года. И меня все устраивало в моей жизни. Пока однажды к нам в больницу не попал пациент без документов, которого мы прозвали Сказочником. Милый человек… был, пока не скинул меня с третьего этажа, и я не оказалась в другом мире. И вот я, современная до мозга костей девушка, узнаю, что я дочь короля, которую ждет жених, да еще и дриада по матери. Так что, разрешите представиться снова, Ее Высочество Лилиан Радоггайская, возвращенка обыкновенная. И понеслись приключения…
